Он продолжал хранить молчание, поэтому я решил надавить на него еще немного.
— Чтобы убивать беззащитных женщин, требуется большое мужество, не так ли?
— Вы такой предсказуемый, Джек. По сценарию, что ли, работаете?
— Я всегда работаю самостоятельно.
— Мне понятны ваши действия. Надеетесь раззадорить меня своей глупой бравадой и предложить себя в качестве наживки? Надеетесь выманить меня в Лос-Анджелес, чтобы я начал охотиться за вами? Между тем за вами будут следить люди из ФБР и полиции, которые набросятся на монстра в тот самый момент, когда он покусится на вашу особу? Так, Джек?
— Это вы сказали, не я.
— Нет, Джек, так дело не пойдет. Я очень терпеливый человек, Джек. Пройдет много времени, возможно, несколько лет, и только тогда мы снова встретимся с вами лицом к лицу. Без камуфляжа. И тогда я верну вам вашу пушку.
Он снова рассмеялся тихим смехом, и у меня сложилось впечатление, что он сознательно приглушает голос, чтобы не привлекать к себе внимания в том месте, откуда звонил. То ли это был офис, то ли другое публичное место, но он явно находился там не один и поэтому старался себя контролировать. Я не сомневался в этом.
— Возвращаясь к разговору о пушке… Как должно было объясниться ее появление? Вы ведь отлично знаете, что я летел в Вегас, но потом у меня каким-то образом оказалась пушка, из которой я себя и пристрелил. Не кажется ли вам, что это недостаток вашего плана?
На этот раз он рассмеялся в полный голос, от души.
— Джек, вы ведь не знаете всех фактов, не так ли? Если бы знали, то сами убедились бы, до какой степени безупречен этот план. Моя единственная ошибка — проглядел присутствие в комнате женщины. Не видел, как она туда вошла.
Я тоже не видел, но не стал говорить ему об этом.
— Раз так, значит, не столь уж ваш план и безупречен.
— Я всегда могу усовершенствовать его.
— Послушайте, у меня очень мало свободного времени и много работы. Вы зачем вообще мне позвонили?
— Я же сказал: чтобы узнать, как вы поживаете. Поближе познакомиться с вами. Теперь мы с вами связаны до конца дней, не так ли?
— Пока вы на линии, не позволите ли задать несколько вопросов для репортажа, который мы готовим к публикации?
— Боюсь, что нет, Джек. Этот разговор предназначен только для нас с вами и уж никак не для широкой публики.
— А знаете, вы правы. Я бы не дал вам места. Неужели вы думаете, что я позволил бы вам вылезти на страницы газеты с объяснениями своих безумных идей и извращенного мира?
В трубке снова установилось тяжелое молчание.
— Послушай, парень! — наконец сказал он с едва сдерживаемым гневом. — Тебе следует проявлять ко мне больше уважения.