Другое свидетельство принадлежит лицу, жившему двумя тысячелетиями позже. В 1673 году на севере Франции в Сен-Мало родился Рене Труэн, сеньор дю Гей, удачливый корсар, известный под именем Дюгей-Труэн, захвативший за время своей пиратской деятельности 300 торговых и 60 военных кораблей и доживший до 63 лет! В мемуарах он пишет:
«Предоставляю философам объяснить истоки и сущность этого внутреннего голоса, который часто предвещал мне удачу или неудачу. Если они припишут его некоему оберегающему нас гению, живому или пылкому воображению или самой нашей душе, которая в определенные моменты пронизывает мрак будущего, я не посетую на них за это объяснение. Но я не чувствую внутри себя ничего более определенного, чем этот тихий, но внятный и, я бы сказал, упрямый голос, не раз возвещавший мне день и обстоятельства событий, которые должны были произойти». (Блок Жорж. Великий час океанов (Атлантический). — М, 1978. — С. 80).
И снова говорится о тихом, но внятном и упрямом голосе, возвещавшем Труэну время и обстоятельства событий, которые должны были произойти. Заметим, что «голос» лишь удерживал Сократа от действий нежелательных, а здесь сообщает достаточно полную картину будущего, дает больший объем информации, что сходно с высказыванием Ванги о голосе, который она слышит.
В 1818 году в Петербурге была издана брошюра вольнодумца, общественного деятеля и писателя, статского советника Ивана Ивановича Бахтина (1754–1818) под названием «Вдохновенные идеи», в которой описаны различные проявления присущего автору дара предвидения. Высказывания Бахтина столь интересны, что мы позволим себе процитировать значительные куски из этой книги, ставшей ныне библиографической редкостью.
«Сколько могу припомнить, это было около тридцать второго года моего возраста, когда я начал замечать, что мне — не тогда, когда я уже хорошо проснулся, но в самое почти то время, когда просыпаются, — приходят иногда вдруг мысли, или, так сказать, пролетают через голову мою идеи весьма сильные, острые, разрешающие иногда бывшее в чем-либо мое недоумение, а иногда и совсем новые, о таких предметах, кои меня и мало прежде занимали…
Сии мысли я называю сильными, потому что вкратце содержат в себе много, так, что ежели бы я другому захотел изъяснить вздуманное мною в одну из таковых секунд, то надобно было бы употребить на пересказывание того несколько минут…
Я называю их острыми потому, что в них вдвое, а может быть и впятеро, бываю умнее, нежели каковым обыкновенно себя чувствую.
Я сказал, что они приходят вдруг: сим я хотел выразить, что они не имеют ничего предыдущего себе, как то обыкновенно в бдящем состоянии бывает…