Елена сделала вид, что вместе с Эфрой отговаривает двух приятелей от опрометчивого поступка, но тех уже понесло: Аид, так Аид! Как ни умоляла Эфра своего неугомонного сына, герои отправились в Царство мрака, словно нельзя было подождать, когда Персефона выйдет на полгода жить на землю. Причина была простой, Тесею страшно не терпелось вступить в свои мужские права на Елену по-настоящему, а не украдкой, значит, скорее сыграть свадьбу, но сделать это он не мог, пока у Пирифоя не было супруги…
Забегая вперед можно сказать, что Аид жестоко пошутил над претендентами на его жену, приклеив обоих задами к камням у входа в Царство мертвых. Тесея через несколько лет сумел вызволить Геркулес, правда, оторвав ему часть седалища (а как иначе?), а вот Пирифой так и остался сидеть… Сердобольная Персефона приносила незадачливому ухажеру еду и питье, жалела бедолагу, но помочь ничем не могла…
На Крите горы совсем иные, чем в Аркадии. У Аркадии бесплодны не только верхушки, часто безжизненно и то, что не скрыто за облаками. Скалы громоздятся друг на дружку, кажутся неприступными, но в действительности они легко крошатся под ударами молотка. В этих сморщенных, искореженных, серых скалах множество пещер, где издревле находили прибежище люди. На этих же спрятавшихся за облаками вершинах живут бессмертные боги.
На Крите между гор прячутся от ветров изумительные ущелья и долины, покрытые пшеничными полями, склоны усеяны виноградниками, оливковыми рощами, зарослями сладкой смоковницы… Даже сами горы здесь кажутся разноцветными. Он везде разный и такой прекрасный, этот Крит. Сития и Ласити, хотя и безлесные, в сплошном ковре трав, Ида заросла дубами, бальзаминами и кипарисами, Амари ладанником, каменным и греческим дубом, на юге аллепские сосны спорят с мастиковыми деревьями, в Белых горах сосны с гигантскими кипарисами, на западе Семон и Касамос покрыты ковром вереска и каштана… И всюду луга, а где луга, там и пастухи со своими стадами.
Добравшись до Крита с материка (или наоборот?), люди поспешили назвать привычными именами похожие на домашние места – реки, ручьи, горные вершины. На Крите тоже есть Олимп и Ида, Дикта, Гиппокоронейон…
Эти же названия путешественники понесли и дальше в Азию, в Троаде тоже своя Ида. И на Иде свои пастухи…
Нимфа Энона с тихим смехом наблюдала, как во сне пытается отмахнуться от несуществующей мухи ее муж Парис. Просто это сама Энона тоненькой травинкой проводила под носом у возлюбленного, дразня его.
Но Париса разбудила не травинка, а голос их сынишки. Кориф восторженно кричал, поймав какого-то жука. Жуку в ладошке малыша было не слишком уютно, тот вовсю ерзал, пытаясь выбраться, щекоча руку мальчика лапками. Прибежав к матери и отцу, Кориф поторопился показать пойманное сокровище, раскрыл пальчики и, конечно, выпустил жука, который тут же раскрыл крылья и полетел прочь, сердито жужжа. Кориф заревел во весь голос.