В тот же вечер она поинтересовалась:
– А зачем Агамемнон поплыл в Трою?
– На свадьбу наследника Приама. Гектор берет в жены Андромаху.
– На моей свадьбе гостей из Трои не было, – чуть обиделась Елена.
Менелай хохотнул:
– На моей тоже!
– А ты почему не поплыл?
– Я тебе надоел?
– Глупости! Просто интересно.
– Агамемнону нужен не свадебный пир, а сама Троя.
– Зачем, это же далеко?
– Наш прадед Пелопс когда-то правил в Сипиле. Царь Трои Ил изгнал его. Боюсь, что Агамемнон заинтересовался Троей не зря.
– Хочет вернуться?
– Это ты у него спроси.
– А ты? – не обращая внимания на его насмешку, поинтересовалась Елена.
– Я – нет, у меня в Спарте красивая жена! У него такой нет! Когда ты собираешься в Микены? Или уже передумала?
– Завтра, – из строптивости Елена готова была ехать хоть немедленно, хотя Микены без Агамемнона ее интересовали мало, общаться с сестрой совсем не хотелось. Но теперь придется ехать…
– Пока ты побудешь в Микенах, во дворце обновят роспись в мегароне.
– Ты ничего не говорил о ремонте, который решил сделать.
– Я повторяю: тебя это не коснется, ты погостишь, как собиралась, у сестры в Микенах, я сам прослежу за переделками.
Хотелось возмутиться, что вообще-то это дворец ее отца, но Менелай, похоже, совсем не собирался с ней обсуждать дела. Временами он словно отсекал жену от всего, кроме удовольствий. Елена при Менелае не знала никаких забот, а из обязанностей только одну – нравиться. Но оказалось, что жить, когда тебе совершенно не о чем заботиться, скучно.
И все же она отправилась в Микены. А что еще оставалось делать?
На сей раз у нее не было необходимости лгать или делать вид, что богатство Клитемнестры ей безразлично, потому что теперь было вдоволь своего. Браслеты, фибулы, серьги, перстни, ожерелья, цепочки, заколки, дорогие ткани самих нарядов говорили старшей сестре куда больше, чем могли сказать слова Елены. Если Лакедемония и не была богаче, а сама Спарта больше Микен, то уж спартанская царица по богатству украшений и нарядов оставила микенскую далеко позади.
Теперь пыталась ехидничать уже Клитемнестра:
– Это золото тех рудников, что оставил твоему мужу наш отец?
– Нет, дорогая, это золото, привезенное с Крита. Неужели ты не видишь отличия? Хотя, конечно, это способна сразу разглядеть только привыкшая к самым разным украшениям, а не к одним микенским.
Сестра не промах, сочувственно закивала:
– А у тебя микенских нет? Конечно, ведь они дорого ценятся…
Елена лилейно улыбнулась:
– Что, что! Есть, конечно, вот этот браслет и, кажется, этот мне подарил твой супруг. Но я просила больше таких не дарить, они слишком м-м-м… простоваты для моих рук.