— Стараются-то они, стараются… — боярин Солома недоговорил и уселся на завалинке, нахохлившись, как мокрый воробей на ветке. Похоже, особых надежд на искусство лекарей он не возлагал.
— Что, совсем плох князь? — спросил Егор.
Авдей лишь молча кивнул, не вдаваясь в подробности. Мишка решил помолчать — мужику, близкому боярину по возрасту, было легче развести его на разговор, чем мальчишке.
«Блин, ну когда же я вырасту-то? Кхе! Прямо как в детстве…»
— Давно он у вас так? — продолжил доброжелательным тоном ратнинский десятник.
— Ранили еще у Припяти. — Боярин Солома, кажется, собирался ограничиться этим кратким ответом, но потом со злостью добавил: — Да если бы нам в спину не ударили, и князя почти что первой же стрелой не достали…
— Было б еще хуже! — закончил Егор вместо Авдея. — Вот его сотня — десятник кивнул на Мишку — уже на подходе была. Как вжарили бы по вам из сотни самострелов…
«Врет и не краснеет. Зря это он, пожалуй».
— И это еще наш воевода с главной силой не подошел! — продолжал вещать Егор. — Так что, ваше счастье, что вовремя убрались, а нам надо было на выручку к Пинску идти, а то бы мы с тобой сейчас не разговаривали!
Боярин Солома покосился на Мишку и снова промолчал.
— Куда ж вы князя, такого немощного, везли-то? — Егор снова перешел с воинственного тона на доброжелательно-сочувствующий.
— Куда надо, туда и везли.
Хвастливо-воинственный пассаж Егора разрушил доброжелательную тональность, разговор явно не получился.
Из избы снова донесся голос Ильи, оравшего на травницу. Мишка напряг голос и крикнул:
— Илья, да отпусти ты ее! Пусть лучше раненым на дворе поможет, вам же с Матвеем не разорваться!
— Да, раненые! — встрепенулся боярин Солома. — Надо проведать.
— Хорошо, Авдей Авдеич, пошли. — Покладисто согласился Мишка.
Раненых возле сарая оказалось на одного меньше, чем раньше, а покойников — на одного больше. Тот, страшно обожженный дружинник, лежал рядом с убитым дружинником, тоже накрытый плащом с головой.
— Господи, прими душу раба Твоего Трифона…
Боярин Солома перекрестился, Мишка последовал его примеру.
— Отмучался… — боярин тяжело вздохнул. — Чем это вы его так?
— Ну, наши умельцы не только яблоневку делать способны. — Мишка почувствовал, что говорит что-то не то, и поправился: — Мы же не в него целили, а в стенку. Такой снастью по людям стрелять нельзя, зверство это. Случайно вышло.
Постояли пристойное количество времени над покойниками, помолились.
…Молим Тя, Преблагий Господи, помяни во Царствии Твоем православных воинов, на брани убиенных, и приими их в небесный чертог Твой, яко мучеников изъязвленных…