Все переменилось, как-то быстро, непонятно и самым роковым для экипажа погорынской ладьи образом. Мелкие челны убрались подальше, а насады и дощаники, развернулись носами к противнику и прикрылись спереди составленными щитами — стреляй, не стреляй, толку мало или вовсе нет! Образовав неровный круг, они по команде ринулись вперед, атакуя сразу со всех сторон — ни дать ни взять «звездный» налет[8] торпедоносцев и топмачтовиков времен второй мировой войны.
— Весла, весла из уключин! — заорал, надрываясь Семен Дырка. — Разбивай щиты! По двое хватайтесь, силы не хватит!
С правого борта получилось — сила удара весла в выставленный щит сложилась со скоростью лодки, и щитоносец вылетел за борт, в образовавшуюся брешь влетело сразу несколько болтов и стрела ратника Петра, ополовинив экипаж. К тому же, убитые и раненые навалились на один борт, опасно накренив посудину, и полочанам в ней стало не до атаки. Вторым веслом вышло менее убойно — просто удалось отклонить лодку с курса и она ушла куда-то под корму.
А вот с левого борта не получилось вообще ничего — полочане не довели свои суденышки до дистанции удара веслом, а внезапно опустив щиты, дали по ладье залп из луков. Мишке аж взвыть захотелось, чтобы заглушить звук с которым стрелы впивались в незащищенную человеческую плоть. Силуэты отроков в просвете между бортом и тентом исчезали один за другим.
— Слева, Ксенофонт, слева!!! — заорал он, пытаясь привлечь внимание, находящихся на носу ладьи.
Там его не слышали — вываливали за борт жернов. Удар, треск дерева, крики… Мишке стало не до них — над левым бортом вылез по грудь человек и рубанул мечом по тенту освобождая себе проход. Мишкин болт ударил его в грудь и опрокинул назад. Заряжая самострел Мишка в бессильном отчаянии смотрел, как под потоком воды, выливающей из завернутой части тента, разрубленной мечом, над бортом поднимаются сразу три головы в шлемах.
«Где опричники, почему не…»
Щелкнул лук в руках Семена дырки, и голова одного полочанина исчезла, двое оставшихся полезли внутрь, но болт, наконец-то, лег на ствол Мишкиного самострела и один из абордажников так и стался висеть, перегнувшись через планширь. Третьего завалил опять Дырка — из лука стрелять быстрее, но вместо троих убитых, лезло… сколько, Мишка уже не разобрал. Вытаскивая из подсумка болт, он нашел глазами опричников и увидел, что оба стреляют в сторону комы. Глянул туда и похолодел. На кормовом помосте Егор, прикрываясь каким-то тюком вместо щита, рубился сразу с троими! Двоих завалили опричники, но снаружи уже лезли еще какие-то рожи с распяленными в крике ртами, а в тюке, которым прикрывался Егор, завязло копье. В одну из этих рож Мишка и выстрелил. Потом заряжать стало уже некогда и Мишка выхватил кистень. Первый удар достался полочанину, неловко топтавшемуся, привыкая к темноте под тентом, второй — по руке, схватившейся за планширь, потом Мишка ударил еще кого-то и тут же сам отлетел назад от удара по шлему.