Во-первых,
был ещё раз проиллюстрирован тезис, что
задача, или проблема, всегда
есть требование что-то найти, указать,
построить.
Во-вторых,
была показана необходимость уточнения
того, в пределах какого класса объектов
ищется решение задачи. Иногда этот класс
состоит из объектов довольно простой
(честнее было бы сказать: довольно
привычной) природы - троек чисел в
проблеме Ферма, отрезков в проблеме
соизмеримости, но иногда он состоит из
довольно-таки специальных объектов,
подобно цепочкам операций в задачах на
построение.
В-третьих,
уточнение, о котором только что шла
речь, особенно необходимо в случае, если
задача оказывается нерешимой.
В-четвёртых,
представление о разрешённой операции,
в его общем виде, шире сферы задач на
построение. Оно существенно и для
компьютерной науки (Computer Science), и для
компьютерной практики, а именно для
программирования. Каждый компьютер
имеет свой набор разрешённых операций,
а каждая компьютерная программа есть
некоторая цепочка операций, выбранных
из этого набора.
Именно
в силу своего философского аспекта
задачи на построение должны занимать
достойное место в школьном курсе
геометрии. Мы не имеем в виду сложных
задач, требующих зачастую большой
изобретательности, - такие задачи должны
изучаться в специализированных
математических классах. Нет, мы имеем
в виду самые простые задачи вроде задачи
о построении правильного треугольника
или задачи о нахождении середины отрезка.
Глава
6. Массовые задачи и алгоритмы
В который
уже раз подчеркнем, что задача - это
всегда требование что-то найти, построить,
указать. В школе это «что-то» обычно
называют ответом, а систему
рассуждений, приводящую к ответу, -
решением . Во «взрослой» математике
ответ чаще всего тоже называют решением.
Таким образом, термин «решение»
приобретает два значения: ‘решение-ответ’
и ‘решение-процесс’ - причём первое
есть результат второго. С точки зрения
русской лексики ситуация здесь отнюдь
не уникальна: например, печенье как
изделие есть результат печения как
действия по глаголу «печь». К путанице
подобная полисемия, как правило, не
приводит: из контекста всегда бывает
ясно, что имеется в виду. Так что согласимся
употреблять «взрослую» терминологию.
В
замечательной одноактной пьесе «Урок»
Эжена Ионеско есть такой диалог, который
мы приведём с купюрами.
«Учитель.
‹…› Сколько будет, ну, скажем, если три
миллиарда семьсот пятьдесят пять
миллионов девятьсот девяносто восемь
тысяч двести пятьдесят один умножить
на пять миллиардов сто шестьдесят два
миллиона триста три тысячи пятьсот
восемь?