Черная быль Ладоги (Тарасов) - страница 13

После двух сезонов работы на полигоне в мае 1955 года попал в госпиталь А.А.Кукушкин, рулевой сигнальщик особого дивизиона. У него были поражены органы дыхания и пищеварения, болели суставы. Долго медики не могли поставить диагноз. Верхушки легких были словно обожжены, кровоточили.

Моторист из особого дивизиона в годы службы на флоте был активным спортсменом, капитаном хоккейной команды части. Через год после демобилизации он с трудом передвигался на костылях.

Из всех экипажей судов дивизиона особого назначения наибольшей «радиационной нагрузке», по свидетельству ветеранов, подверглись моряки двух уже упомянутых ГПБ, водолазного катера ВРД (здесь служил ), штабного катера КП н торпедного катера ТК-501. Экипажи состояли, как известно, в основном из матросов срочной службы, средний возраст 20 лет. Печальным представляется тот факт, что спустя 36 лет некоторых из них уже нет в живых, хотя нельзя однозначно связывать эти болезни и преждевременный уход из жизни со службой на ладожском полигоне, ответ может дать углубленное медицинское обследование ветеранов.

Значительно меньше пострадали те, кто непосредственно не присутствовал при взрывах. Наибольшие дозы, выходит, получали люди, вдыхавшие пыль, взметенную взрывами, употреблявшие воду из озера в районе испытаний. Известно, что, несмотря на предостережения, рядовой состав частенько пополнял небогатый рацион питания грибами и ягодами с полигона. Воздействие активных изотопов на организм было, как бы растянуто повремени, носило эпизодический характер. Потому люди не испытывали страха, даже бравировали таким бесстрашием.

Вспоминают лишь один эпизод кратковременного и сильного облучения человека. Водитель по фамилии доставлял свинцовые контейнеры с «ампулами» на базу в бухту на автомобиле ГАЗ-67. В дороге попал в небольшую аварию. Не заметил, что один из контейнеров опрокинулся, жидкость пролилась из ампулы. Только при перегрузке на судно разлив активной жидкости обнаружился. Переполох был страшный. Дозиметристы обследовали машину. Степень загрязнения была так велика, что машину сразу отогнали в сторону от дороги, выставили охрану на приличном удалении. Дней через несколько ее сожгли, это место огородили. (Заметим, мера весьма спорная, но как теперь ее оценивать?) Водителя отправили в госпиталь. Больше о нем ничего неизвестно.

Пока наш военный катер «топает» по ледяной шуге от островов к базе, в кают-компании составляем акт совместного обследования мест испытаний радиологического оружия. Момент истины отливается в скупые строки документа. Ветераны, специалисты Министерства обороны, представители науки и контролирующего ленинградского ведомства подписывают акт. И цифры, факты, уже приведенные в моем рассказе, превращаются в аргумент для любого возможного спора о последствиях тех злосчастных испытаний.