Кейтор взял малышку за руку и повел к кустам, но девочка неожиданно заартачилась.
— Э-э нет! — Она вырвала ладонь из руки принца и спрятала руки за спину. — Мама мне говорила, что нельзя ходить в кустики с чужими дядями. Они больно делают.
— Я ничего такого не сделаю!
— Но ты чужой дядя!
— Я дал тебе конфеты!
— Все чужие дяди сначала дают конфеты! А потом делают больно!
— Но я сначала привел тебя в другой дом и там мы играли!
— Все чужие дяди сначала играют! А потом делают больно! А-а-а! Пустите меня! — вдруг заголосила она. — Мама! Этот дядя хочет засунуть мне в…
— Молчи! — Кейтор кинулся к девочке и поспешил зажать ей рот ладонью. — Не кричи и… ой! Прекрати кусаться!
— Мама! — освободив рот, с новой силой завопила девочка.
— Милорд Кейтор, — десятник покачал головой, — отпустили бы вы ребенка, а?
— Ни в коем случае, — пропыхтел тот, пытаясь удержать девочку на месте, — она — важный свидетель! Она может помочь нам опознать убийц!
— Она так орет, что распугает всех преступников в округе!
Кейтор честно задумался. Ситуация была безвыходной — если не отпустить девочку, она спугнет своими воплями убийц, а без нее он не распознает преступников.
Пока он думал, ситуация изменилась сама собой. За деревьями замелькали огни факелов, послышались шаги и негромкие голоса.
— Милорд, сюда идут! — засуетился десятник.
— Прячься кто куда! — Подхватив девочку, принц рыбкой нырнул в кусты.
Малышка заголосила было, но он зажал ей рот ладонью и кивнул в сторону огней:
— Смотри, это и есть твои преступники? Вот это да! Белым днем, при всем честном народе! До чего обнаглели! Нет, лорд Дарлисс мне должен награду выписать! Я раскрыл настоящий преступный заговор! Эй! Где вы все?
Кусты и деревья вокруг зашевелились. Из-за одного камня высунулась физиономия десятника:
— Милорд Кейтор, мы здесь!
— Смотреть в оба и слушать мою команду! Без приказа никуда не соваться! Все поняли? Я привел вас сюда, и только мне решать, когда нападать!
— Умоляю вас, милорд, потише! — простонал десятник. — Они уже близко!
Принц понял намек и вытаращил глаза на приближающуюся процессию. От того, что он увидел, у него глаза полезли на лоб.
Впереди шагали с факелами два могильщика, держа на плечах лопаты. За ними — два работника кладбища в кожаных куртках, с заткнутыми за пояс рукавицами. Они катили две тачки, нагруженные камнями. Следом шагали десять городских стражников и еще шесть человек, некоторые — в форменных камзолах. На носилках они тащили несколько тел, завернутых в белую ткань так, что ничего не было видно — просто кульки. Наконец последним шел человек, поминутно озирающийся по сторонам. В начинающихся сумерках, за спинами впереди идущих, его никак не удавалось рассмотреть.