Лорд Дарлисс по праву гордился собой. Сын эвларийских эмигрантов, он практически сделал себя сам — лишь десять лет назад, когда он удачно женился, в его карьере наметился перелом, и не столько за счет денег жены, сколько за счет ее многочисленной родни. Посмотрев крайне разветвленное родовое древо супруги, лорд Дарлисс понял, как можно использовать его в своих целях.
Его Тайная комиссия, детище, с которым он носился вот уже несколько лет и которое до сих пор продолжал совершенствовать, имело тридцать восемь официальных сотрудников и около двадцати неофициальных. Двадцатку тайных сотрудников практически никогда не видали в стенах серого здания, стоявшего между ратушей и монастырем Белого Быка. О них не знал почти никто из служащих, они не получали официального жалованья, и даже когда с ними сталкивались лицом к лицу, проходили мимо, ни о чем не подозревая. Ибо это были многочисленные кузены, кузины и племянники его супруги — родные, двоюродные и седьмая вода на киселе. А кто может запретить человеку встречаться со своей родней и приятно проводить время, беседуя о высоких материях или развлекаясь по мере сил и возможностей?
Бард был одним из его — то есть жениных двоюродных племянников. Молодой человек действительно выказывал музыкальные способности, почему лорд Дарлисс и предложил ему соответствующую легенду. Сам Бард, которого на самом деле звали по-другому, даже не догадывался, что не он один работает на дядю.
Родственники выпили еще по одному бокалу, после чего лорд Дарлисс достал из того же сейфа мешочек и положил на стол. Мешочек сочно звякнул.
— Продолжи пока наблюдение, — приказал лорд Дарлисс. — Если будет что-то новое, доложишь. Это — на расходы. Зайдешь к «ящерам», возьмешь охранные амулеты. Мы еще не знаем, с чем столкнулись. Оставшееся можешь взять себе, за труды.
Бард кивнул, взвешивая мешочек на ладони. Он не смотрел, что там — золотые или серебряные подковки, и сколько их, но понимал, что дядя племянника не обидит.
Сам лорд Дарлисс детей не имел. Жену это страшно огорчало, но его самого ничуть не трогало. Дети в его представлении были только орущими комками, вечно требующими родительского внимания и отнимающими все свободное время. Может быть, когда-нибудь потом он и решится завести своего ребенка или усыновить сироту, но пока лорду Дарлиссу было решительно не до этого. В такой большой и беспокойной стране, как Паннория, с ее историей и семейными тайнами, у государственного служащего просто не оставалось времени на личную жизнь.
На ходу сбросив плащ, Дар подошел к креслу у погасшего камина, упал в него и вытянул ноги. Только сейчас он почувствовал усталость. Словно свинцом налились веки, тело расслабилось. Хотелось уснуть и проспать трое суток.