— А ничего. Казнят его по-быстрому, и все тут!
Веймар подсчитал в уме: некромантия — это раз, покушение на принца крови — два. Нужно еще что-нибудь третье, и тогда смертного приговора не избежать. А, впрочем, что тут придумывать? Король прикажет — и напишешь то, что он велит, даже если это идет вразрез с имеющимися уликами. Молодой человек вздохнул — вряд ли это дело поручат именно ему. Хотя кто знает? Даже в этом случае короне не охота светиться, так что, чем меньше народа знает о существовании «принца Даральда», тем лучше.
…К ошейнику он привык быстро — в прошлой жизни ему чего только не приходилось носить! Гораздо труднее было привыкнуть к ручным кандалам — цепь оказалась недлинной и здорово мешала. Хорошо еще, что ноги оставались свободными, хотя, сидя на привязи в тесной камере, ими не больно-то воспользуешься.
За сутки с небольшим, которые Даральд провел в тюрьме, он успел несколько раз обругать себя за беспечность. Ведь предлагала герцогиня остановиться у нее — мол, ей в пустом доме все равно что в склепе, да и ему будет одиноко. Нет, захотел посмотреть на родные пенаты, на дом, в котором появился на свет! Посмотрел называется! Кто же его выдал? Сколько Дар ни думал, не находил ответа. Его знакомых в Альмраале можно было пересчитать по пальцам одной руки, никто из них не мог знать, куда и зачем он пошел в тот вечер. Что теперь будет?
Вчера в приступе откровенности он рассказал о себе дознавателю — молодому человеку лет на десять помладше. Рассказал отчасти для того, чтобы тюремщики поняли, с кем имеют дело, а отчасти потому, что ясно видел — этот парнишка не пережил и половины того, что видел и с чем сталкивался он сам. Чего стоил ему один только зараженный бордель, где чуть ли не в каждой комнате лежало по покойнице! Запах был еще тот, а если учесть заразу, которая носилась в воздухе… Или, например, Радужный Архипелаг. Кто-нибудь из паннорцев мог похвастаться тем, что не просто видел живого эльфа, но жил среди них почти два года и даже успел стать придворным целителем? Если бы он еще не был чистокровным человеком! Во всем, что касается чистоты расы, эти эльфы такие расисты, что дальше некуда! Или это ему попались такие упертые?
Скрип засова отвлек от размышлений. Дар привстал оперся на локоть. Свет от двух факелов разогнал полумрак по углам, осветил довольно унылое обиталище — в следственном изоляторе не слишком заботились об удобствах, ведь тут никто не сидел дольше двух-трех дней.
Камера была маленькой, часть «гостей» осталась в проходе и коридоре. Порог переступили только двое — невысокий худощавый парнишка в бесформенном балахоне с нашитыми на него бляшками, служитель Разрушителя и старший конвоя.