Печенкин понимающе кивнул, и вновь заходил кругами, и вновь забормотал:
— По телевизору показывали… Один наш мальчонка во Франции… Папку-мамку из карабина замочил и еще пятерых родственников… Круглый сирота, единственный наследник… Дали два года, скоро выходит… Деньги его… Да хоть бы так — ладно… А этот же мои деньги в деньги партии обратит… Он же коммунист!
Галина Васильевна вздохнула:
— Ну как ты не понимаешь, Володя, мальчик просто не хочет расставаться с детством! Вспомни, как ты играл в казаки-разбойники и как не хотел уходить, когда мама звала домой? Продлить Илюше детство — это наш родительский долг!
В ответ на это печенкинский указательный палец стал раскачиваться как маятник перед носом Галины Васильевны, и Владимир Иванович проговаривал в такт, раздельно:
— Я. Ему. Ничего. Не должен.
— Я прошу… тебя в последний раз, — грустно сказала Галина Васильевна.
— В последний? — обрадовался Печенкин. — Это хорошо, что в последний. А чегой-то ты заторопилась? А? Мышьяк, может, мне в чай подсыпаешь? Изжога что-то меня в последнее время замучила… Сама-то свое наследство оформила?
И он вдруг ухватил пятерней жену за горло и стал медленно сжимать его. Галина Васильевна не пыталась вырваться.
— Извинись, — сдавленно потребовала она.
Владимир Иванович отдернул руку и потерянно взглянул на жену.
Галина Васильевна глотнула воздух и сообщила:
— Я давно все оформила, Володя. Все останется Илюше, а тебе одни твои рога.
— Рога? — переспросил Печенкин, пытаясь понять, что значит это слово.
— Рога, Володя, рога, — успокаивающе проговорила жена.
— Какие рога? — все еще не понимал Печенкин.
— Которые ты благополучно носишь на своей голове. — Галина Васильевна сочувственно улыбнулась.
Печенкин смотрел как дурак, потом помахал над своей головой ладонью, как будто отгоняя назойливую муху, и снова стал смотреть как дурак.
Галина Васильевна тихо засмеялась, прикрывая ладонью рот, присела на стоящий рядом стул и, подняв увлажнившиеся от смеха глаза, принялась объяснять:
— Говорят, жена узнает последней… А муж, оказывается, вообще не узнает! Пока жена ему не скажет… Володя, Володя… Ты искал своего друга с милицией и экстрасенсами, а надо было меня спросить. Ведь вы в тот день не мало выпили, а немало… Ты заснул на диване в комнате, а в спальне в это время были мы с Юрой… Как сейчас говорят — занимались любовью… Он ведь любил меня все эти годы, любил, а ты этого не замечал. Между прочим, он оказался хорошим любовником, обычно пьяницы этим качеством не отличаются. А когда все наконец кончилось, он очень испугался и спросил: «Что же мне теперь делать?» И я ему сказала: «Исчезни из нашей семьи».