Для вэров, которые пьют кровь разумных более-менее регулярно, откат происходит незаметно. Они не вырубаются, не теряют сознания, не засыпают, просто за пару минут в их внешности происходят незначительные изменения и вампиры возвращаются к своему «идеальному состоянию». Мне же после почти десятилетнего воздержания пришлось не так легко, целебный сон был необходим. Хотя бы как естественная защита организма, все-таки происходящие изменения отнюдь не безболезненны.
— Странно, — ответил я честно. — Но зато чувствую себя абсолютно здоровым и полным сил… Скажи, сколько я проспал? Что ты вообще видел?
В сарае было сумрачно, тусклые лучи, пробивающиеся сквозь многочисленные щели, нормального освещения не давали. Мне, конечно, это ничуть не мешало, я даже в кромешной тьме хорошо вижу. На улице с одинаковой вероятностью мог быть пасмурный день, вечер или утро. Нет, только не утро. Я не мог так долго проспать.
— Не знаю. — Сажа задумчиво покосился на дверь. — Часа четыре, около того. Я уже пару часов как проснулся. Вы… У вас горячка была, судороги, вы как в припадке бились. Я очень испугался, тормошил вас, пытался разбудить. Но все без толку. А потом вспомнил, ну, что вы предупреждали.
— Извини, что напугал, малыш.
— Я не… Джаред! Я больше не буду звать вас Капитаном, но и вы тоже… Я не малыш!
— Хорошо, Сажа, — усмехнулся я. — Договорились.
— А вы знаете… ну, как именно изменились? Это всегда происходит одинаково?
Тяжелее всего мне пришлось в первый раз. Мне тогда было уже сорок два, и я знал, что моему организму время от времени жизненно необходима кровь. Были мне известны и максимально допустимые интервалы между приемами. К счастью, я вампир только наполовину, а потому у меня эти интервалы раза в полтора-два больше, чем у других вэров.
Я не рисковал, не тянул с приемом живительной жидкости до последнего. И все же сорвался. Внезапно, ни с того ни с сего, меня накрыло волной безумия, холодной ярости и всепоглощающего голода. Очнулся я под утро на полу кухни, весь в крови. Чужой крови.
К счастью, я плохо помню, что тогда происходило. Но кое-что мне никогда не забыть.
В тот злополучный вечер я ужинал у любовницы, и когда я утром прошел в столовую, то увидел следы своего пиршества.
Я не понимал, что со мной произошло, почему сорвался… Ведь не было никаких предпосылок, да и кровь разумных я пил меньше года назад.
Но стоило мне поймать отражение в зеркале, как я понял все. Произошел, как говорят вэры, «откат к идеальному состоянию». На меня из зеркала смотрел… я, тридцатилетний. Я не просто за ночь помолодел, у меня даже прическа стала такой, как двенадцать лет назад!