Вполне возможно, что курение в данном случае и ни при чём. Но кто знает…
Воскресенье. На улице солнце и ветер. Окна открыты настежь и, больше того, распахнуты. Сквозняк. По квартире вместе с этим сквозняком гуляют окружающие запахи, ароматы соседской жизни. То потянет разогреваемым борщом, то жареной картошкой, то вареньем вишнёвым, то говном.
А на улице выло точило. Точильщик точил ножи. А может, и топоры. Поскольку выло точило с надрывом. Ножи такого надрыва не вызывают. А сквозь вой и надрыв кто-то взбивал яйца. Наверное, для бисквита. Или мало ли для чего. День независимости всё же. Праздник со слезами на глазах.
Осень
В одну ночь упали на землю листья. И утро началось со звуков дворницкой метлы. Звуки звучали так: «Чушшь, чушшь, чушшь».
Потом из-за холмов задул осенний ветер. А ветер, он что делает? Он шумит. А зачем? Сам он, может, и знает, но объяснить не умеет. Он шумит и баста. Монотонно. Прерываемый шумом моторов. Затем вонь, после моторов оставшуюся, разносит по городам и весям.
Ноябрь и морось, и преобладание в одежде капюшонов. А в стране мудаков…
Сколько себя помню, осенью на этом склоне всегда возлежала коза. И выражение её козьей морды было философским.
Говорят (если не врут, конечно), осень — время философов. Но
Не время цыган
Цыгане организованно собирают металлолом. Женщины, дети, мужчины. Они возятся в остывшей земле, в её грязи, добывают из недр ржавые железки и, очистив от комьев, складывают их в мешки. Чуть дальше другая цыганская группа живописно роет траншею. Видимо, надеется достать из неё кабель. Возможно, и под напряжением. Возможно, и под высоким.
Что-то всё-таки меняется в мире. Цыгане, вытеснив пионеров, собирают металлолом. И никто не удивляется. Все проходят мимо, как будто ни в чём не бывало.
Правда, в другом конце города — точнее, за синагогой — цыганки обирают русскую клушу. Выходящие из синагоги евреи не обращают на эти чуждые межнациональные отношения никакого внимания. Но за цыганками следит милиция, которая с ними в доле. И в прошлом веке была в доле, и в этом в доле, и в будущем будет в доле.
Что ещё можно сказать о цыганах? Ну, скажем, в немецком городе Бад-Херсфельде есть пустырь. На нём каждый год кочевые цыгане раскидывают свой табор. Кочуют они по Европе в автомобилях с прицепными «вонвагенами» (комфортабельными жилыми комнатами на колёсах), табор разбивают с разрешения местных властей в разрешённом месте. Ведут себя тихо, смирно. Имеют при себе удостоверения личности, водительские права, страховки, прочие документы. Разобьют табор, поживут, поживут, соберут манатки и дальше кочуют. Из города в город, из страны в страну. Точно так же там кочует, живёт и работает цирк.