21 ноября 1996 года. Москва
Мысли цеплялись одна за другую, образуя какие-то сюрреалистические построения и тут же рассыпаясь, как банальный карточный домик. Дед закрыл балкон — холодно уже. Сел за стол., взял бумагу, карандаш. Итак, что мы имеем?
1. Видеокассета с записью хирургической операции, превратившей Божко в Гринфилда. Съемка сделана при прекрасном освещении, с удобного места — хорошо видно и Божко, и хирурга.
2. Фотографии встречи Божко с дочерью в какой-то роще, на мостике через ручей. Качество похуже, но вполне сносное.
3. Фотографии Гринфилда на балконе. Сделаны, очевидно, сразу после снятия швов и повязок.
4. Текст, набранный на компьютере, с датами, фамилиями главных действующих лиц и предполагаемыми направлениями развития событий.
— Генерал, — раздался из кухни голос Сармата. — Я тут кое-какую закуску соорудил. Вы будете продукт? Чистый, как слеза ребенка.
Дед вспомнил круглые глаза кардиолога и проворчал:
— Буду. Пятьдесят граммов еще никому не вредили.
Сармат приволок и уставил весь стол вазочками и тарелочками с грибами, ветчиной, сыром и хлебом. В центр торжественно водрузил запотевшую фляжку «Абсолюта». Они выпили, молча закусили.
Сармат не спеша дожевал бутерброд, вытер салфеткой губы и, откинувшись на спинку стула, посмотрел на Деда:
— Итак, генерал…
— Ты сам все видел и читал. — Дед встал из-за стола, прошел из угла в угол, хмыкнул, как незабвенный красноармеец Сухов, опять сел.
— Хочу знать твое мнение.
— Нет у меня никакого мнения. — Сармат, тщательно избегая генеральского взгляда, снова наполнил рюмки. — Ну не знаю я, кто это вдруг решил заниматься благотворительностью в нашу пользу. Одно ясно — это человек из ближайшего окружения Божко. Остальное — темный лес…
— Не ври, — прервал подчиненного Дед. — И не торопись: успеем еще выпить. У тебя не может не быть своего мнения, и не прикидывайся дураком, не поверю. Выкладывай.
— Попробую. — Сармат достал из кармана сигареты, повертел пачку в руках, вопросительно глядя на Деда.
— Кури, — поморщился тот, но пепельницу к Сармату подвинул.
— Там, в тексте… — Сармат кивнул на бумаги, стопкой сложенные на углу стола. — Там указаны все, кого мы знаем. Кроме одного человека бразильского адвоката Алекса Герры. Это он. Вернее, так… — Сармат выпустил дым в сторону открытой форточки. — Из всех, кого можно считать приближенными Божко, сделать эти фотографии мог только Алекс Герра.
— И написать пояснительный текст по-русски, — тихо обронил Дед. — Сармат, ты что, правда дурак? Или ловко прикидываешься? Какой, к чертовой матери, Герра? Никакого Герры в природе не существует! На, читай! — Он выдернул из папки и бросил на стол два листа. — Это списки пассажиров, прилетевших восемнадцатого из Рима и улетевших двадцатого утром из Москвы в Афины.