Гаррет склонил голову набок с задумчивым видом.
— Я начинаю подозревать, что она, очевидно, была довольно интересной старой дамой.
— И даже более того. — Брук почувствовала внезапный приступ ностальгии, тоски по ушедшим дням. — Этот дом сейчас не такой, как с ней, — призналась она, немного помолчав.
— Еще одна причина, чтобы избавиться от него, — ловко ввернул он. — А что за этой дверью?
Она повела его дальше, через столовую, явившую их взгляду хрусталь, фарфор, скатерти и салфетки; через утреннюю комнату в ее солнечном желтом убранстве; и, наконец, в большую залу высотой в два этажа.
Он запрокинул голову и уставился на расписной потолок.
— О, Господи, — сказал он. — Что это, Сикстинская капелла?
Брук принужденно засмеялась.
— Действительно, поначалу мисс Кора использовала этот зал для приемов, но к тому времени, как я появилась здесь, она овдовела, и им перестали пользоваться. Очень жаль. Красивая комната, и она…
В холле зазвонил телефон. Пожав плечами, Гаррет пошел ответить.
Замешкавшись как раз в дверях, Брук бессовестно подслушала односторонний разговор.
— А, привет, Диди… Да, мы добрались благополучно… Боюсь, это невозможно. Дорогая, я же сказал тебе, что уезжаю на все лето… Да, да, я тоже по тебе скучаю. Угу. Конечно. Ладно. Пока.
Когда он вернулся, Брук с задумчивым видом рассматривала один из многочисленных предметов великолепного интерьера комнаты. Однако ее мысли были заняты неизвестной Диди. Да, Гаррет Джексон настоящий бабник, и она не должна забывать об этом.
— Прошу прощения, нас прервали, — сказал он. — Продолжим?
Они продолжили. Она повела его на второй этаж, где располагались бильярдная, мужская и женская туалетные комнаты, музыкальная гостиная и, наконец, картинная галерея со специальным освещением, в которой висело несколько картин художников с мировым именем. Но мысли Брук витали далеко от галереи. Она не переставая думала о его разговоре с женщиной по имени Диди. «Законченный ловелас, возмущалась Брук, по всей видимости, он постоянно пополняет свой любовный список».
Гаррет склонился к написанному маслом пейзажу, висевшему в нише со специальной подсветкой, пытаясь разобрать подпись.
— Хорошая копия, — заявил он.
Брук возмущенно фыркнула.
— Оригинал! — Она отвернулась. — Как вы уже знаете, спальни — на третьем этаже. Бассейн и теннисные корты — за домом, как и конюшни.
На его лице появилось настороженное выражение.
— То большое здание — конюшня? Только не говорите, что вдобавок ко всему мне придется иметь дело еще и с табуном лошадей.
Она улыбнулась.
— По крайней мере, с тех пор как я здесь, здание используют под склад. Но в те времена, когда дом только построили, лошади и экипажи были необходимостью. Соседнее здание — овчарня…