Для нее это была заведомо проигрышная ситуация. Гаррет и кровать — слишком взрывоопасное сочетание!
Он расплылся в улыбке, словно прочитал ее мысли.
— Я жду, — сказал он и скрестил руки на груди.
— Хорошо, — поспешно сказала она. — Если я проиграю, я… я устрою для вас с Молли пикник на Четвертое июля. Идет?
Он хитро прищурил глаза.
— Пикник, а? А если я проиграю, то за мной завтрак в постель.
— Гаррет! — Ей хотелось топать ногами от отчаяния. — Вам никогда не увидеть мою спальню, так что забудьте.
— Хотите пари?
— Я хочу, чтобы вы…
— Что?
— Оставили меня в покое!
— Этого вы не хотите.
Он шагнул ближе и взял ее за плечи. Она беспомощно смотрела на него, прижимая к груди кота. Знакомая слабость нахлынула на нее, заставляя ее колени дрожать, лишая ее сил сопротивляться.
Из его глаз исчез насмешливый огонек, он пристально смотрел на нее.
— Бросьте этого чертова кота, чтобы я мог вас поцеловать, — приказал он сдавленным голосом.
У нее, вероятно, подкосились бы ноги, если бы он не держал ее. Она с трудом сглотнула и жалобно произнесла: «Нет!» К несчастью, она в то же самое время сжала Одноглазого Дика с такой силой, что кот, испуганно мяукнув, спрыгнул на землю, оставив ее без защиты. Гаррет наклонился к ней.
— Молодец кот, — шепнул он, перед тем как его губы коснулись губ Брук.
Поцелуй был просто волшебный. Из груди Брук вырвался сладостный вздох, руки ее сами собой обвились вокруг его тонкой талии, лицо ее прильнуло к его лицу, глаза закрылись. Она уступила ему без борьбы.
Когда наконец этот долгий поцелуй завершился, она услышала его глубокое прерывистое дыхание. Затем ощутила его губы на своих прикрытых веках. Она едва не стонала от наслаждения. Но тут он заговорил.
— Сдавайтесь, Брук, — прошептал он у самого ее виска, — я намерен позавтракать в постели вместе с вами, а когда я чего-то очень сильно хочу…
— Негодяй! — Сделав нечеловеческое усилие, она оттолкнула его от себя. — Если вы выиграете наше пари, я устрою вам с Молли пикник. Если я выиграю, вы… вы оставите меня в покое!
— Ха! — Ее отпор, казалось, не произвел на него никакого впечатления. — Как же я могу оставить вас в покое, когда вы живете прямо у меня под носом? Если вы будете разумны и продадите мне вашу землю…
Его слова хлестнули ее, словно плеть. Он заигрывал с ней в надежде, что ей надоест и она продаст свой дом, только чтобы избавиться от него. Он просто пытался запугать ее, играя на ее слабостях.
— Как вы смеете! — Прежде чем она смогла взять себя в руки, она отпрянула и сделала нечто, чего никогда не делала в своей жизни, — попыталась ударить человека. Но ей так и не удалось ударить его по самодовольному лицу — он перехватил ее руку.