— Ты вовсе не стара, — горячо подтвердил Рэндалл, внезапно вырастая на пороге беседки. — И кто бы ни был тот мужчина, ему ужасно повезет!
Линда конечно же помнила, что Рэндалл тоже собирается на виллу в выходные, но все— таки его внезапное появление и вторжение в беседу было неожиданным. А еще ее слегка покоробило, что он заговорил с Патрисией таким заигрывающим тоном — особенно после высказанных ее соображений о планах на личную жизнь. Однако она права: в сорок два года совсем не поздно строить свою личную жизнь. Ей так подошло бы стать хозяйкой дома, женой, матерью.
Только теперь молодая женщина поняла, что еще никогда не думала о Патрисии в таком контексте, воспринимая ее как приемную мать и нимало не сомневаясь, что та довольна сложившимся положением вещей. Неужели Рэндалл был прав, и Дарлинги и впрямь эгоистично использовали Патрисию все эти годы?
Взгляд Рэндалла на Патрисию ясно свидетельствовал: он считает ее очень привлекательной женщиной. Так что, возможно… А почему бы и нет? Между ними, в конце концов, всего два года разницы…
— Спасибо за комплимент, Рэндалл. — Патрисия с улыбкой поднялась, чтобы поцеловать его в щеку.
— Это никакой не комплимент, — запротестовал тот, пожимая ее пальцы, — а чистая правда.
— Все равно спасибо, — ответила Патрисия на его слова и ласковое рукопожатие. — Пойду— ка я принесу еще чашечку кофе, для тебя.
Она вышла из беседки, и между Линдой и Рэндаллом повисло неловкое молчание.
Сегодня мистер Найтли был одет неофициально, в голубые джинсовые шорты и белую рубашку с распахнутым воротом. Он уселся в шезлонг, вытягивая длинные, обутые в кроссовки ноги. Такой нарочито небрежный стиль ему очень подходит, невольно отметила Линда. Черные волосы слегка всклокочены, на запястье поблескивают очень дорогие часы… Смесь роскоши и небрежности, элегантности и естественности была всегда свойственна Рэндаллу. Сразу видно, кто он такой. Будто бы на лбу написано, что это — богатый и популярный писатель, убежденный холостяк.
Рэндалл лукаво взглянул на Линду из— под черных ресниц.
— Ага, ты все— таки решила приехать?
Кажется, он все еще злится. Ладно, может быть, Линда не проявила достаточного внимания к проблемам Патрисии, но этот человек и не представляет, какие у нее самой трудности! Как он смеет судить, если не знает всех обстоятельств? Кроме того, Линда оставалась при своем мнении: жизнь Патрисии — ее личное дело, и никто не вправе вмешиваться, если его не просят.
— Ну да, как видишь, приехала. Извини, но сейчас я тебя покину. Надо пойти в розарий, посмотреть, как там мамины розы.