Если он полагал, что она тут же помчится исполнять его приказ, то заблуждался.
— Мы никуда не пойдем, пока я не узнаю подробностей, — твердо сказала Эдни.
— Где это вы научились так командовать?
— В компании, где тружусь! — Ее не так легко было запугать. — Так что случилось?
Сэвилл недовольно посмотрел на девушку, но, поскольку ключи от машины были у нее, ему пришлось отчитаться:
— Я получил шаром по голове, вот что случилось. Мы с отцом отправились играть в крокет. Видимо, меня что-то отвлекло — не помню, что, — и, по словам отца, я подставил голову под шар. — (Эдни внутренне содрогнулась.) — К счастью, удар был не слишком сильным. Короче, очнулся я здесь. Ну, теперь мы можем идти?
— А вам разрешили? — спросила Эдни и удостоилась недовольного взгляда.
— Какая вы зануда! — поморщился Сэвилл. Он был не слишком послушным пациентом!
— А вы капризник! Я пойду поищу сестру.
— Не вздумайте! — Он схватил ее за руку.
Что делать? Боясь, что Сэвилл разнервничается и ему станет хуже, Эдни присела рядом с ним на постель.
— Не кипятитесь — я о вашем благе пекусь, — спокойно сказала она.
— Самое величайшее благо для меня сейчас — собственная постель! Кроме того, мне разрешили уехать.
— При условии? — спросила Эдни и получила еще один недовольный взгляд.
— При условии, что кто-то сможет присмотреть за мной следующие двадцать четыре часа.
— Разумеется, вы сразу подумали обо мне?
На его губах возникло подобие улыбки, но он сдержал ее.
— В противном случае они обратились бы к моим родителям.
Эдни была рада, что Сэвилл позвал ее. Если бы он позвонил утром на работу и сообщил, что болен, она не смогла бы увидеть его и оценить серьезность положения.
— Где ваша одежда? — спросила она, уводя разговор в сторону от опасной темы. Сама-то она решила, что ни при каких условиях не увезет его отсюда, пока не прояснит ситуацию.
— Отец забрал ее с собой! — недовольно сказал Сэвилл. Видимо, отец знал его слишком хорошо. Настолько хорошо, что понимал: Сэвилл смоется отсюда при первой же возможности.
— Значит, у вас нет и ключа от дома?
— Он взял только одежду, а ключи и бумажник оставил. Они в кармане этого халата.
— Вы немного бледны, — ласково сказала Эдни и почувствовала, как переворачивается ее сердце. Она не предполагала, что когда-нибудь увидит его слабым. — Прежде чем мы уйдем, мне надо выяснить, какие лекарства вам могут потребоваться. Может, вы пока приляжете?
Его взгляд говорил: черта с два! Эдни поняла, что он скорее умрет, чем признается в своей слабости. Она также поняла, что ей предстоит нелегкая битва, если врачи откажутся его отпускать, а он не захочет остаться.