- Так уж сказано было.
- Нет?
- Нет.
- А жаль. Ладно. Даю тебе еще время. Ныне домой едем. А тебе приказываю – думать. Помни – мир во зле лежит. Спасать его надо.
- Бес, который в тебе, мир не спасет.
- В геенне адской гореть будешь! – грохнул, потрясая кулаком, Шерстов.
- Может быть, и буду, - вздохнул Митя. – По грехам своим... Но не приведи Бог, чтобы за отступничество!
- Дурак, - процедил Семен. – Ладно, думай, пока едем. А потом – смотри, поздно будет...
Поселение волновалось. Какая уж сорока принесла на хвосте весточку, но все уже знали – идут солдаты разорять «святое место». Всех закуют в кандалы, отвезут невесть куда... а может, и станут насильно обращать в противную веру. Мужики и бабы все вышли из домов, вывели и вынесли малых детей. Одна лишь Ксения была заперта наверху в своей светлице. Митю упрятали в сарай, на который навесили огромный замок. Не впервой ему уже было сидеть под замком, но впервые сидение это могло окончиться смертью. В Митиной голове, как ни пытался он по-христиански смириться с подобной возможностью, это не укладывалось. Диким все казалось! И мучил Семен Шерстов, а вернее то, что вынашивал этот упорный отступник в своем сердце. «Огонь очистительный... - вспоминалось Мите. – Господи, а ну как вправду... Царем-то он не станет, но сколько крови невинной прольет!» Митя встал на колени и начал молиться...
Действо меж тем начиналось. Шерстов встал перед толпой.
- Братия! – воскликнул он, взметал руки. – Грядет миру конец! Царствие антихристово наступило, все предались мерзкому врагу, все до единого. Мы одни лишь, избранные, благодатию Духа Святаго спасаемся! Но хотят отнять у нас Небесное Царствие, идут слуги антихристовы на погибель святому нашему согласию. Не дадимся, братия, врагам Христовым! В огонь уйдем, сгорим, а не покоримся! Очистимся огнем земным во избавление от вечного огня, чистыми яко ангелы внидем в чертог Господень. Здешним огнем спасемся от адского пламени!
Безумие овладело всеми. В ответ на речь Семена раздались пронзительные возгласы:
- Не дадимся мучителям! В огонь! В огонь!
- Идите, братии милые и сестрицы, - благословлял всех Шерстов, - возликуем и возрадуемся! Близ есть Царствие Небесное...
Уже приготовлен был большой амбар, куда медленно и чинно, словно верные на обедню, направились сектанты с заунывным пением псалмов. На всех надеты были белые рубахи. Семен стоял поодаль, скрестив руки, и глядел на своих пасомых. Среди упорных, выражающих непоколебимую уверенность лиц, среди вдохновенных женских ликов с безумно пылающими глазами выделялись несколько лиц бледных, искаженных страхом, с блуждающим взором. Семен Иванович нахмурился, стал мрачнее обычного. «Слабы люди! – металось в его мозгу. – Где сильных брать? Где разумных брать, дабы поняли? Не построишь с такими земной рай, огнь на Руси не запалишь... У никониан есть... да, есть. Видал... Монашка этого не выпущу! Со мной пойдет. Уверю. Уломаю!»