Но пусть никто не питает иллюзий насчет того, что сколь бы поспешно ни проникся я состраданием к этим ни в чем не повинным семьям, столь же поспешно высказал бы я и порицание в адрес этих трех виновных в преступлении скаутов. Я сказал «виновных», потому что не будь они виновными, они не были бы и мертвыми. Ибо мы с вами живем в стране, которая ничего подобного не допустила бы.
Так вот, я сознаю, что существуют некие апологеты восстания бойскаутов, которые пытаются пробудить симпатии общества к трем этим виновным скаутам, указывая, что лишь один из них был скаутом-орлом, а двое других «всего-навсего» младшими скаутами низшего ранга. Если как следует нажать на этих апологетов, они, пожалуй, признают, что скаут-орел представляет собой отлично натренированного и дисциплинированного подростка, более чем способного вести партизанскую войну благодаря различным тактикам выживания, которые он должен был освоить, чтобы занять свое ключевое положение в инфраструктуре скаутов. Однако они тут же и спросят — а как же младшие скауты? Разве могли младшие скауты составить настолько серьезную угрозу национальной безопасности, что их нужно было убить?
Что же, позвольте мне, мои дорогие американцы, ответить на этот вопрос, показав вам оружие, которое удалось обнаружить на поясах этих «маленьких скаутов», когда их тела обыскивали сотрудники ФБР, Секретной службы, ЦРУ, Военной полиции, Берегового патруля, офиса Генерального прокурора, полиции Капитолия, полиции округа Колумбия, а также стражи порядка, созванные со всей страны, чтобы гарантировать честность и полноту расследования.
Так вот, я уверен, что все мы с грустью сердечной вспоминаем 6,5-миллиметровый итальянский карабин, за двенадцать долларов семьдесят восемь центов купленный по почте в Чикаго убийцей президента Харизмы Ли Харви Освальдом, о котором я уже упоминал в связи с Джеймсом Эрлом Реем и Чарлзом Куртисом Флудом. В каталоге заказов по почте это ружье выглядело, вероятно, не более угрожающим, чем то оружие, которое я собираюсь вам показать, не в большей мере способным изменить ход истории. И все же никто из нас никогда не забудет как сильно повлияло это ружье на карьеру президента Харизмы и на мою собственную. Я сознаю, что многим из вас предмет, который я держу в правой руке, покажется таким же безобидным, каким несомненно выглядело в почтовом каталоге ружье стоимостью в двенадцать долларов семьдесят восемь центов. Но пусть никто не питает иллюзий насчет того, что этот предмет будто бы не является оружием столь же, если не более эффективным.