— Чтобы срубить сук, на котором мы сидим, — ласково произнесла Филиппа.
Тони не обратил внимания на ее слова.
— Мистер Лептон — один из восторженных почитателей Амоса. Прочитайте его статью в воскресной «Таймс».
— Я читал ее вчера, когда вернулся домой, — сказал Бэзил, — и не нашел никаких мотивов для убийства. Но я читал и статью Эйвери.
— Да, Эммет не жалует Амоса, — согласился Тони, — но вряд ли можно предположить, что критик убивает романиста за то, что ему не нравятся его книги.
— Однако это было бы лучше, чем писать такую статью, — вставил Лептон. — Благороднее заколоть свою жертву кинжалом, чем мучить ее.
— Но как после такой статьи Эйвери оказался здесь? — спросил Бэзил.
— Бесподобная миссис Пуси привезла его к нам без приглашения, — заметила Филиппа. — Несмотря на все свое литературное жеманство, Пегги Пуси не читает критических статей, а ее сын проспал утренние газеты. Она уже принесла нам извинения. Вчера вечером она мне сказала, что думала, будто все писатели дружат друг с другом.
— Боже мой, — не выдержал Гас.
— Эта Пуси никогда раньше не видела Амоса, — продолжал Тони. — Так же как Эммет и Леппи… мистер Лептон.
— Леппи? — переспросил Бэзил. — Вы давно знакомы?
Филиппа рассмеялась.
— Дорогой Бэзил, мир писателей и издателей весьма невелик. Все знают всех. Многие так или иначе наследовали чьи-то дела, и в третьем поколении происходит настоящее кровосмешение, как в средневековые династиях.
— Но ведь Коттл ни разу не видел ни Лептона, ни Эйвери?
— Амос был художником, — сказал Тони. — Он вел уединенный образ жизни и полностью посвящал себя работе. Он родился в другом мире в отличие от нас всех, и у него не было контактов с писателями и издателями, пока он сам не начал писать четыре года назад. Отец Мэг служил редактором в старом «Некто», отец Эйвери был финансистом, специализировавшемся на делах издателей и писателей, и знал о них больше, чем кто-либо. Эммет несколько лет с ним работал, пока не стал критиком. Отец Леппи владел большой переплетной фирмой в Чикаго, и его лучшие издания сейчас — коллекционная редкость. К несчастью, он был слишком художником, чтобы делать деньги, и Леппи занимается этим только как хобби. Мой отец продавал книги. Отец Гаса много лет был редактором у Скриббнеров. Мы все — насекомые в волосах литературы, кроме Филиппы.
— Еще Веры и Пуси, — добавила Филиппа.
— Значит, в семье Амоса не было никого, кто был бы близок к литературным кругам? — продолжал докапываться Бэзил.
— Никого. Его биография напечатана на обложках «Страстного пилигрима» и «Отступления».