Все хвалили вино, и повеселевший хозяин пустился в разговор.
— Лоза, — пояснил он, — дает десять предметов: виноград, виноградный сок, вино, чихирь, засахаренный виноград, — загибал он один за другим пальцы на правой руке, чтобы ничего не забыть, и перешел к левой: — Изюм, корзины из прутьев лозы, плетень из них же, корм для овец и топливо, когда лоза отслужила свой век.
— Вино поддерживает жизнь, — весело заметила мать Кето. — Поэтому так долго живут люди на Кавказе.
— За твое здоровье, Кето, — сказал Ондржей, — живи до ста лет!
— Что же, в сто лет я буду еще совсем молодая! — задорно воскликнула Кето. — У нас тут есть один рекордсмен — ему сто сорок пять стукнуло, а он недавно женился.
И она рассмеялась.
Кето было немногим больше двадцати, и ей все казалось смешным. Молодость и вино смеялись в ней!
У Ондржея звенели в голове цикады, туча отступала все дальше, но по-прежнему все еще маячила где-то.
Они ели шашлык из баранины, сладкий пирог с изюмом, и теперь на столе появилась корзинка редкостных фруктов, как дар земли обетованной. Свежий инжир, коричневато-зеленый снаружи, розоватый внутри, упругий, когда его откусываешь, словно у плода есть мускулы; он наполнен несметным числом зернышек, мелких, как икринки; пузатые, точно бутылки, груши; персики с очаровательным румянцем на бархатистой кожице; мускатный виноград и еще какие-то совсем уж удивительные плоды. Ондржей их не знал и с любопытством попробовал.
— Осторожней, не сломай зубы!
Формой плод напоминал сливу, цветом — мушмулу, кожурой — миндаль, мякотью — апельсины. Но какой же он был ароматный! Ондржей наслаждался этим южным запахом, как будто чуточку ненатуральным, как и все в Аджарии — плоды, деревья, цветы, Кето.
— Скажите, что это такое?
Плод-загадка.
— Гибрид, — сказали отец и дочь в один голос. — Помесь. Сколько лет мы с ним возились, пока удалось вывести.
Кето надкусила персик, и оса, которая кружилась над корзинкой с фруктами, устремилась к девушке.
— У тебя сладкая кровь! — подсмеивался Ондржей над Кето. — Оставь осу в покое. Если ты не будешь обращать на нее внимания, она тебя не тронет. В Улах была кондитерша…
Кето его не слушала, всецело поглощенная сражением с осой. Она фехтовала с ней отчаянно и чем больше от нее отбивалась, тем свирепее нападала оса. Но Кето уловила подходящий момент. Она вдруг оставила осу в покое, следя за ней только взглядом. В зрачках Кето промелькнуло выражение жестокости, неизвестное до сих пор Ондржею. Она выжидала. И вдруг, с такой же естественностью, с какой ласточка хватает на лету муху, а ястреб падает на крапивника, схватила осу, прижала ее голым кулаком к столу и раздавила.