цвета «азур».
Такой вугы ex Aston Martin «на местности». Хороший плохой парень. Что-то среднее между следователем из «Леона» в исполнении Гэри Олдмена и капитана Анискина из фильма моего детства. Вам кто больше всех нравился в «Леоне»? Сам Леон? Малолетняя зассыха? Его цветок? А мне герой Олдмена. И знаете почему? Во-первых, он обладал безукоризненным стилем. Во-вторых, следователя было очень жалко, потому что люди его не понимали, и ему приходилось стрелять, чтобы хоть как-то объяснить им: ПОСЛУШАЙТЕ, Я ОЧЕНЬ РАНИМ!
В общем, подобные сервисы приносили стабильный доход и уносили нервные клетки. Я стал более раздражительным, немного сентиментальным, сильно циничным, слабо верящим. Моими друзьями стали всякие полукриминальные личности: честные осведомители, коррумпированные чиновники, дорогие проститутки, ебанутые хакеры и надломленные кокаином портфельные инвесторы. Я называю их Ziggy's Band. Они даже в телефоне у меня записаны как Виерд, Гилли, Ебанутая Диана, Жирная Молли. Я почти не помню их настоящих имен. И пусть прозвища не делают всю эту шваль лучше, они, несомненно, добавляют моей жизни иронии.
Ты подгоняешь предметы вокруг под собственный стиль и переименовываешь людей. Этот вирус космополитизма — страшная вещь. Сначала ты привозишь из Европы одежду, потом аксессуары, потом начинаешь возить лекарства. На следующем этапе ты словно невзначай просишь регулярно летающих туда знакомых, коих у тебя много, привозить продукты. В какой-то момент вся твоя квартира, от кофейной чашки до люстры, оказывается привезенной по частям из Лондона. Квартира, в которую зубная паста доставляется два раза в месяц посылками Е-bay, в которой журнал «Monocle» на прикроватном столике не может быть старше прошлого месяца, в которой аспирин — лучше швейцарский, чем немецкий, сигареты «Мальборо лайте», пожалуйста, только не из дьюти-фри, а из французской табачки. И колонка Тайлера Брюля в воскресной «Financial Times»… Если ты случайно забыл купить эту газету в воскресенье, врачи из нацистских концлагерей покажутся окружающим милыми докторами из сериала «Интерны». В общем, ты давно уже живешь во внутреннем Лондоне. Это твоя суверенная демократия на двухстах метрах в центре Москвы… до того момента, пока не придет сантехник. Его не переименуешь, даже и мечтать нечего.
Мечтать… я дал себе слово, что когда на счете будет миллион — я сваливаю. Выписываю адвокату доверенность на продажу недвижимого барахла, а сам сваливаю в Лондон. Между мной и ним — четыре часа лету с одной стороны, и сто тысяч — с другой. Такая вот занимательная арифметика.