— Только почему-то так выходит, Алексей Михайлович, что как только осознаешь себя рисовым зерном, тебя тут же склюет какой-нибудь петух, вроде вашего чиновника.
— Вот поэтому я пока воин, — вздохнул Рашпиль, потом отвернулся от меня и сделал знак охране. Детина принес ему листочек. — Слушай сюда. Час назад какие-то фраера в банях на Пресне порезали двух шлюх и одного халдея. Не насмерть. По слухам — подломили у фраеров чемодан с бабками. Не твой ли это чемоданчик, Вова? Имеется наколка на сутера, что баб в ту баню возил. Адресок, телефончик. Один поедешь или людей дать?
— Я сам, Алексей Михайлович. Буду делать первые шаги на пути воина.
— Это ты молодец, Володя! — Рашпиль по-отечески похлопал меня по плечу. — Действуй, а я поеду. У меня через два часа урок китайского, а до этого надо еще одного коммерсанта в русло Гуанчжоу вернуть.
— Это как?
— Да взял компьютеры у знакомых китайцев (они же теперь все через меня идут) и бабки не платит. Приехал к нему в офис представитель компании продавца, рассказал про дракона, который безнаказанно воровал рис у крестьян Поднебесной, а коммерс его послал. Он думает, если это Москва и у него два джипа сопровождения ментовских, можно и драконов на хуе вертеть?
— И что теперь?
— Будем вызывать на товарищеский суд. Шутка ли, пять лимонов грина! За такие бабки любой кедровый орех из Манчжоу-Го станет гранатой РГД. Ладно, это его путь. А ты помни, Володя, про Дао. Познай его. И про вечность помни.
Уже в машине я подумал, что городская легенда о лучах, которые случайно вырвались из недр секретного НИИ и поразили почти всех жителей города, не совсем вранье. И может быть, в числе первых жертв был Алексей Михайлович Головня 1952 года рождения, отсидевший один срок за разбой (по малолетке) и полтора срока за убийство (по второму освобожден условно-досрочно), проходивший по делу об организации преступной группировки в России и на Украине, в отмывании денег в Испании, по заказным убийствам в Москве, Донецке и Израиле. Алексей Михайлович Головня по кличке Рашпиль, вор в законе, который только что рассказал мне не «за братву и зону», и даже не «за Бога забыли», а про Дао, Конфуция и Гонконг. Возможно, я не прав, и Рашпиль действительно стал той самой бабочкой, махнувшей крылом на площади Тяньаньмэнь, чтобы породить финансовый ураган в Нью-Йорке.
Но что-то во всем этом разговоре отдавало морозной тревогой. Что-то такое, что словно намекало — пиздец особенно близок.
Косвенно наличие тревоги в воздухе подтверждал щит с рекламой «Газпрома», глядя на который невольно думаешь, что как раз тем, кто собирается в вечность, деньги, по ходу, нужны еще больше.