— Заметьте, ему понадобится специальная терапия. Он должен понемногу ходить каждый день. Двигаться необходимо, но начинать следует осторожно, чтобы не давать сразу больших нагрузок на ноги.
Анни понимающе кивнула, и медсестра продолжила:
— Хочу вас предупредить, не удивляйтесь, если выздоровление Трэвиса будет трудным. Он думает, что до сих пор очень силен, и убедить в обратном его нелегко, да и не имеет смысла. Необходимо понимать, что операция сама по себе еще не решает проблемы, процесс восстановления после нее — очень важный фактор, игнорировать который нельзя ни в коем случае.
— Мне все понятно, — сказала Анни. — Спасибо вам за советы.
Джерт словно не слыхала ее слов. Она еще не закончила.
— И вот еще что. Процесс восстановления чреват многими осложнениями, если не соблюдать всех предписаний врача. Я думаю, вы лучше меня знаете, с каким упрямым и своенравным пациентом вам придется иметь дело. Нельзя идти у него на поводу, и надо строго стоять на своем.
Анни усмехнулась.
— Да уж, об этом мне хорошо известно! У папы довольно тяжелый характер. Правда, я привыкла, хотя понимаю, что мне придется нелегко.
Медсестра понимающе улыбнулась.
— Все образуется! — подбодрила она Анни. — Ладно, я пошла за креслом.
Анни вернулась в палату. Как она и ожидала, отец сидел на кровати полностью одетый. Мэри — рядом с ним, весело болтая о чем-то. Коуди стоял у окна.
— Мы где-то через час поедем домой, папа, — сообщила Анни.
— Ох, как долго ждать! Да еще вдобавок я проголодался. Мечтаю о хорошем горячем ужине. Эта больничная баланда мне осточертела. Анни, а у тебя осталось хоть немного сальсы? Я даже во сне ее видел.
Она кивнула и обошла палату, заглянула в тумбочку, чтобы проверить, не забыли ли чего-нибудь.
— У меня полно сальсы в кладовке, я ее готовила пару недель назад, — успокоила она отца, но вдруг обеспокоенно взглянула на него: — А тебе разве можно есть сальсу? У тебя должна быть специальная диета.
Анни достала листок с рекомендациями и пробежала его глазами.
— Тут только лишь терапевтические советы, — заметила она. — Нет ничего про то, что тебе можно есть, а чего — нельзя. Надо мне не забыть узнать у медсестры.
— И не вздумай! — возмутился Трэвис. — У меня был сердечный приступ, у меня слабые вены, но не язва желудка. Ты только спросишь эту вредную Джерт, как она тут же заявит: «Никакой острой, жирной и соленой пищи!» И все мне назло. Я тут без конца жаловался на плохую еду. Попробовала бы сама, какой гадостью они здесь кормили меня. Клянусь, они из богадельни какой-то привозят объедки.