— Мы привезли с собой только диких лошадей, — сказал Кендал. — Мы сами приучали их к седлу. Теперь у нас уже нет времени для таких вещей, хотя Мэтт и другие парни делают это время от времени.
— Это же опасно, — нахмурилась Трейси.
— Это великолепно! Победа человека над животным делает мужчиной любого из нас. Мы уже перестаем быть сильным полом, особенно со времени этой дурацкой эмансипации. Все битвы с нами выигрывают они. Так не должно быть, эти идиотские идеи привели к полной неразберихе. И не сделали женщин счастливее.
— Вы шовинист, мистер Рамсей?
— Да, черт возьми! И горжусь этим. Жены и матери — вот кем должны быть женщины. И вам, мисс Трейси Тейт, нужно найти хорошего мужчину, чтобы он заботился о вас, пока вы не остались при своем интересе.
— И все же, что вы еще мне расскажете о ранчо?
— «Рычащее «Р»» никогда не закроется, Трейси. Фермеры работают здесь днями и ночами. Я вижу, как Мэтт уезжает до рассвета и возвращается таким усталым, что у него нет даже сил пообедать. Но его могут тут же вызвать назад из-за какого-нибудь ЧП и он едет. Земля притягивает к себе тех, кто ее любит. И любая женщина, которая полюбит фермера, должна будет понять его преданность земле.
— Звучит почти угрожающе, — тихо сказала Трейси.
— Ну, вы пока не живете здесь. Моя Алида смогла увидеть эту страну моими глазами и хотела родить дюжину детей, чтобы они скакали по ее полям рядом с нами. Она была маленькой, хрупкой и слабой женщиной. Однажды зимой она заболела воспалением легких и умерла. Да благословит Господь ее душу. Как я любил эту женщину! Другой такой больше не было.
— Добрый вечер, — сказал Мэтт, входя в комнату. — Вы оба уже готовитесь к традиционной вечерней выпивке?
— Конечно, сынок, — сказал Кендал. — Я говорю, что Трейси превращается в прелестную наездницу.
— Она отлично справилась с лошадью сегодня, — сказал Мэтт, демонстрируя ямочки на щеках, когда улыбнулся, передавая им бокалы.
Трейси рассмеялась.
— Мейбл больше не захочет разговаривать со мной.
— Она теперь твой друг навсегда, — утешил ее Мэтт, усаживаясь на свое обычное место и вытягивая вперед длинные ноги. — Клянусь Богом, даже мой черный жеребец Рудольф волнуется за твое задание.
— Обед подан, — сказала из дверей Элси. — Жареная курица и бисквиты.
— Курица? — размышляла вслух Трейси, направляясь в столовую. — Просто одна из тех, что ходят по ферме? Или она была чьей-то цыплячей мамой?
Усевшись за стол, Трейси внимательно осмотрела блюдо с курицей. Выглядит нормально, решила Трейси. Но ведь эта бедная птичка встала утром, полная сил и жизни, и вдруг — чик! Голова долой! Жестоко. Даже очень.