— Вот что имеет значение, — прошептала Трейси, — и видит Бог, я нашла свою чайку.
Трейси даже не заметила, как в конюшню стали входить мужчины, вернувшись с работы. Неожиданно она заметила Мэтта, стоявшего рядом.
— Ты была здесь все время? — спросил он.
— Да, и ты только посмотри на него! Видишь, ему стало лучше! Я назвала его Джонатан Ливингстон[4]…
— Чайка, — проговорил Мэтт. — Твоя чайка, Трейси?
— Да, да, Мэтт.
— Милая, как это замечательно. Пойдем домой и…
— Я не оставлю его, Мэтт.
— Трейси, тебе нужно отдохнуть. Я попрошу кого-нибудь из работников покормить его.
— Нет, — она покачала головой. — Джонатан мой. Я не шучу, Мэтт. Ты можешь, конечно, взять меня на руки и вынести отсюда, но, пожалуйста, позволь мне остаться. Это так важно для меня, Мэтт!
Он пристально взглянул ей в лицо и увидел блестевшие в уголках глаз слезы, мольбу и почти отчаяние в них. Мэтт кивнул головой и медленно поднялся на ноги.
— Ты выиграла, малышка. Пойду скажу отцу и Элси, что мы не придем на обед. Умойся над этим умывальником, а я схожу принесу бутерброды и термос с кофе. Старина Джонатан Ливингстон, по происхождению теленок, но судя по прозвищу — чайка, приобрел себе маму и папу одновременно. Я, кажется, тоже сошел с ума, ну, да ладно.
— Спасибо, Мэтт, — она повернулась к теленку. — Слышал, Джонатан? Тебя будет обслуживать сам хозяин ранчо. А теперь открой рот. Я дам тебе еще молока.
После того, как ей удалось влить в рот теленку еще несколько капель молока, Трейси встала на ноги, едва не падая от усталости. Она минутку постояла у стены, потом подошла к умывальнику, вымыла руки и лицо. Вернувшись в ясли, она вытерла их о чистую тряпочку и вновь опустилась на пол.
Несколько минут спустя до нее донеслись голоса, и она, крайне изумленная, с трудом поднялась на ноги. Мэтт вернулся не один, он привел с собой Элси и мистера Рамсея, которого прикатил на его кресле улыбающийся Лестер.
— У Джонатана появилась компания, — улыбнулась Трейси.
— Мне нужно было обязательно посмотреть, кто же задерживает мою семью к обеду, — засмеялся в ответ Кендал. — Молва гласит, что ты спасла этого малыша от верной гибели.
— Ох, мистер Рамсей, это слишком громко сказано. Он уже поднимает голову. И ест, он как маленький поросенок, и еще — виляет хвостиком, когда я зову его по имени, — радостно рассказывала Трейси.
— Уверен, что так оно и есть. Он, похоже, очень умненький теленок, — мрачно сказал Рамсей, но всем было видно, что он весьма доволен.
— Любой дурак в состоянии это заметить, — сказала Элси. — Я упаковала для тебя отменный ужин. Я бы не выбрала это место для пикника, но если ты хочешь…