— Для колледжа, — сказал Галлахер. — Для Дартмута. Декан и президент колледжа испытывают большое давление со стороны студентов и их родителей. Мертвая девушка найдена рядом с общежитием, а заключение коронера ясно указывает, что это убийство. Газеты пишут об этом уже с пятницы. Все боятся, что в городе появился маньяк.
— Но вы объяснили им, что изнасилована она не была?
— Это не имеет значения. Уже известно, что за семьдесят два часа до смерти она имела половой контакт. А для напуганных обывателей это одно и то же.
— Согласен, погано, — сказал Спенсер. — Но это не моя вина.
— Никто и не говорит, что твоя.
— Но все-таки, как стало известно газетчикам, что она имела половой контакт?
Уилл пожал плечами:
— Должно быть, кто-то в канцелярии коронера видел протокол вскрытия.
— Замечательно. Просто чудесно! — воскликнул Спенсер. — Послушайте, я пойду и поговорю с Френки. Помощники окружного прокурора допросят его снова, если захотят.
Уилл покачал головой. Спенсер прошел мимо него, затем взял тайм-аут на пять минут и, чтобы успокоиться, направился к автомату с содовой водой, который стоял рядом, в помещении пожарной команды.
Спенсер вошел в маленькую белую комнату и закрыл за собой дверь. Он подошел к Френки Абсалому и поздоровался с ним за руку.
— Извини, Френк, что заставил тебя так долго ждать. Или мне лучше называть тебя Френки?
— Френки. Но как вам удобнее, так и называйте. Я к этому отношусь спокойно.
Спенсер сел.
— Меня продержали здесь всю ночь, — тихо произнес Френки, — потому что я отказался говорить с ними. Они думали, что это сделал я. Наверное, так?
— А это сделал ты?
— Конечно, нет! Но все же почему они продержали меня здесь всю ночь?
— Мой напарник, Уилл, очень недоверчивый. Тебе надо было поговорить с ним. Он бы тебя тогда отпустил.
— Да, понимаю, — громко произнес Френки, а затем снова тихо добавил: — У вас классное имя. Случайно не в честь Спенсера Трейси?
— Мои родители верны своим пристрастиям, — сказал Спенсер. — Если бы я родился девочкой, мама назвала бы меня Кэтрин [40].
Френки мягко рассмеялся:
— Да, и меня мама назвала Френки после постановки «Френки и Джонни» [41].
Спенсер улыбнулся:
— Но ведь во «Френки и Джонни» Френки — девушка.
— В этом-то и вся ирония, — сказал Френки.
Спенсер не мог удержаться от смеха. Френки сидел, взгромоздив ноги на стол, и был одет в тщательно отутюженные свободные клетчатые брюки, черно-белую пеструю вязаную фуфайку и черную бейсболку, надетую козырьком назад. Он выглядел как спортивный фанат, но ухоженный и даже холеный.
— Френки, не мог бы ты снять ноги со стола? Чтобы мы могли потолковать серьезно.