Он двинулся дальше, и боль от этого укола стала понемногу рассасываться. Он глядел на снег на крыше библиотеки Бейкер, на ее белую башню с часами, на студентов, мельтешащих вокруг Дартмут-Холла, и не чувствовал былой привязанности к Хановеру. Спенсер двигался по Норт-Мейн-стрит. Хановер казался ему сейчас чем-то вроде старой любовницы. Когда-то она была красивая, но теперь, глядя на ее лицо, он испытывал только скучное раздражение, и ничего больше. Пошло оно все к черту.
Он влез в свою «импалу». Он увидел на сиденье полицейскую переносную радиостанцию и сирену с маячком. Надо будет как-нибудь их вернуть.
Он поехал в «Красные листья». По пути Спенсер думал о том, как Кристина чуть не погибла под насыпью у водохранилища, и замедлил движение, когда проезжал мимо места, где случилась та авария. Ему сразу же засигналила ехавшая сзади машина, и он прибавил скорость, пытаясь не обращать внимания на жжение в желудке.
Спенсер проехал через Ливан и взял вправо, свернув на тихую улицу. В «Красных листьях» он бывал дважды. Оба раза чтобы привезти сбежавших из дому беременных девочек. Во всем их районе это было единственное такое место. Неудивительно, что Кристина полюбила «Красные листья».
Он вышел из машины, прошел мимо доски с названием заведения, которая была прибита к столбу, вцементированному рядом с подъездной дорожкой, и постучал в дверь. Открыла женщина. Она переадресовала его к другой женщине, а та к другой. Владелицы «Красных листьев» сегодня не было — так его проинформировали, — но, может быть, кто-нибудь другой окажется ему полезен?
Когда выяснилось, кто он такой, то его окружили воспитатели и девочки, как прихожане — пастора. Они закудахтали вокруг него, тут же сунули ему в руки чашку чая и все время прерывали его рассказ восклицаниями о том, как это невероятно, как в это невозможно поверить, как это могло случиться, потому что такого рода вещи никогда здесь не случались! Спенсеру хотелось им сказать, что такого рода вещи случаются везде.
Ему хотелось рассказать им, как много значили для Кристины «Красные листья», но он не нашел нужных слов. Заплаканные женщины сами рассказали о том, как много значила для них Кристина Ким.
«В принципе, — подумал Спенсер, — если бы никого не нашлось, тело Кристины можно было вполне отдать им. Они бы устроили ей достойные похороны».
Спенсер объяснил, что преступление скорее всего совершено на почве страсти, что та девушка, которую подозревают в убийстве, очень неуравновешенная, что уже несколько лет она терзаема ревностью и поэтому вполне могла на этой почве временно потерять рассудок. Одна из женщин заметила, что поскольку Кристина была очень красивая, то, наверное, для ревности причин было предостаточно. Спенсер нехотя с ней согласился. Потом разговор плавно перешел на обсуждение Кристины живой, и ему полегчало.