26 июля временно исполняющий обязанности командира дивизии полковник Филиппов вызвал Гризодубову и меня на командный пункт дивизии. Иван Васильевич имел такой вид, будто собирался сообщить нам что-то очень важное. Его орлиный нос, казалось, опустился еще ниже, карие глаза были грустными. Я знал Филиппова давно: он выглядел таким всегда, когда был чем-нибудь взволнован.
— Знаете, Валентина Степановна, — начал он, — командующий получил указание от ставки: выделять самолеты для полетов в тыл фашистских войск, к партизанам, и приказал возложить эту задачу на ваш, 101-й полк. Как вы смотрите на это?
— Я думаю, бояться нам этого задания нет оснований. Будем стараться успешно его выполнить, — ответила Валентина Степановна.
— Да, если бы это зависело только от вас или от летного состава, я сказал бы так же. Но мне уже приходилось иметь дело с подобного рода заданиями в начале войны, так что они меня не особенно радуют. Верхозин тоже, наверное, помнит. Заставьте его готовить экипажи в полет к партизанам: он знает, как это делать. Да и летчикам расскажите, — обратился он ко мне, — о нашем горьком опыте.
— А вы, товарищ полковник, сами расскажите, — попросила Гризодубова.
Филиппов согласился.
Когда мы возвращались в штаб, Валентина Степановна сказала:
— А знаете, я довольна, что наши летчики попадут в свою стихию, будут возить грузы.
— Это верно, товарищ подполковник, но Филиппов прав: задача будет сложнее, чем мы думаем.
— Знаю, поэтому довольна предстоящей работой. Чем сложнее задание, тем оно интересней.
«Возможно, и так», — подумал я. После разговора с полковником Филипповым Валентина Степановна наверняка будет расспрашивать меня о полетах в тыл фашистских войск в первые месяцы Великой Отечественной войны. Тогда на выброску разведывательных групп и парашютных десантов летали в основном самолеты ВВС — типа ТБ-3 и Гражданского воздушного флота — типа ПС-84. В более массовом масштабе производились полеты на обеспечение войск, действующих в тылу противника, и в нескольких случаях на выброску мелких десантов. Именно этот небольшой опыт и представлял интерес в связи с будущими полетами к партизанам.