Утром в кабинете Гризодубовой раздался телефонный звонок: Центральный штаб партизанского движения тоже требовал посадки самолета в Брянских лесах. В тот же день пришел приказ командующего авиации дальнего действия, в котором говорилось: «101-му авиационному полку посадить в партизанском отряде в районе Салтановка-Борки самолет с целью вывезти из отряда раненых партизан».
Гризодубова сказала партизанским руководителям в Москве, что, пока партизаны не подготовят пригодную для посадки самолета площадку, выполнить приказ не удастся. Она предложила, чтобы для подготовки посадочных площадок партизаны использовали людей, служивших ранее в авиации. 10 августа командующий объединенными отрядами брянских партизан Д. В. Емлютин донес, что площадка для посадки самолетов подготовлена летчиками со сбитых самолетов. Мы их еще не знали. Позднее пришлось перевезти из тыла врага десятки таких летчиков. Это были летчики — истребители, штурмовики, бомбардировщики, сбитые над территорией, занятой противником.
Встал вопрос, кому поручить сделать вторичную попытку сесть к партизанам. Гризодубова попросила комиссара Тюренкова и меня высказать наше мнение. Мы начали перебирать летчиков, у кого высокая техника пилотирования сочетается с храбростью, а храбрость с рассудительностью и мгновенной находчивостью. Этими качествами обладали многие, но особо выделялся заместитель командира 2-й эскадрильи Чернопятов. Друзья звали его просто Жора или цыганенок. Жора — бывший беспризорник времен гражданской войны. Все любили его за пытливый ум, широкий кругозор и проницательность. Он был молчалив, но остер на язык, попадать на который побаивались и товарищи, и его начальники. Перед войной Чернопятов работал начальником Восточно-Сибирского управления Аэрофлота.
Валентина Степановна одобрила наш выбор. Она просто проверяла правильность своего решения: Чернопятов дважды побывал над площадкой, ему и садиться на ней.
И вот в ночь на 11 августа Георгий Чернопятов посадил самолет на площадку Салтановка-Борки. «Ура» летчикам партизаны не кричали: у них была очень тяжелая обстановка. В лесу, рядом с площадкой, лежали десятки тяжелораненых. Но глаза, благодарные глаза воинов, блестевшие в свете костров, говорили многое: каждый хотел пожать летчику руку в знак благодарности. В самолет погрузили 26 раненых. Чернопятов отлично взлетел и благополучно возвратился на свой аэродром. В ту же ночь на ту же площадку сбросили на парашютах боеприпасы экипажи Слепова и Янышевского. Днем, когда летный состав отдохнул, состоялась конференция по обмену опытом полетов в глубокий тыл противника. Георгий Владимирович Чернопятов подробно рассказал, как он сел на незнакомую площадку ночью, при свете костров, как его встретили партизаны. Затем выступили другие летчики, штурманы, радисты. Валентина Степановна слушала их внимательно, записывала предложения.