— Прикажите, пожалуйста, — говорил Запыленов, — срубить вон то дерево, что стоит напротив крайнего костра. Оно будет мешать взлету.
Командир тут же отдал приказание.
— Просьба к вам, — сказал он Запыленову. — Привезите медикаменты. Есть у нас легкораненые, могли бы их подлечить в отряде. А тяжелораненых 50 человек. Их обязательно нужно вывезти на Большую землю. Не выживут здесь. Мы просим вас прилететь к нам с посадкой еще раза три.
— Всех вывезем, — заверил Степан Семенович, — лишь бы аэродром ваш не размок.
— Да что вы, аэродром наш не хуже Центрального в Москве. Ангаров только не хватает.
— А что же вы радируете, что стол размокает?
— Ну, так это стол, а не аэродром, — рассмеялся Яхонтов. — Сегодня отправляем его с вами в Москву, а заодно и хозяина стола увезете.
Запыленов, слушая, еще больше удивлялся и не понимал, о каком столе идет речь.
— Вы думаете, в Москве столов не хватает?
— Да, такого и там нет. Наш стол… Его показывать никому нельзя… — Яхонтов недосказал: к Запыленову подошел штурман экипажа Зайцев.
— Самолет загружен, темного времени остается мало, надо улетать, — сказал он.
— Какая загрузка?
— Нормальная, товарищ капитан: семнадцать раненых, пять детей и один человек с запакованным в рогожу столом.
Пожали Яхонтову руку.
— А о столе вы мне завтра расскажете, — попросил Запыленов.
В сопровождении большой группы партизан пошли к самолету. Каждый, говоря «до завтра», жал по-дружески, изо всей силы руки Запыленову и Зайцеву, изливая свои чувства к представителям Большой земли.
В полете Запыленову не удалось поговорить с хозяином стола.
На аэродроме к самолету подъехал небольшой автобус Белорусского штаба. Пока я разговаривал с летчиком о состоянии партизанского аэродрома Голынка, стол перенесли в автобус и увезли вместе с его хозяином в Москву. В тот день мы так и не узнали, что за таинственный стол привез Запыленов.
В следующую ночь, когда закончились приветствия в адрес прилетевших летчиков, командир партизанского отряда Яхонтов взял Запыленова под руку и повел к ярко горевшему костру.
— Ну ты и молодчина. Если бы в Москве знали, сколько сил придает самолет партизанам, и чаще слали к нам на помощь вот таких летчиков, ей-богу, Гитлеру капут был бы намного раньше. Слушай, Степан. Решили мы вам подарок в знак нашей партизанской дружбы преподнести. — С этими словами Яхонтов протянул руку. — На, бери, это от нас летчикам на память.
При свете костра Запыленов увидел в руке Яхонтова лист бумаги.
— Будете смотреть и вспоминать, как вас партизаны встречали, — продолжал Яхонтов, — это же рисунок, карандашный рисунок. Смотрите, что на нем написано.