— Господин, простите меня, но я ничего не понял, — ответил слуга, у которого даже перестали дрожать пальцы от сосредоточения. — Может быть, я глуп или…
— Ладно, ладно, — прервал его взмахом руки Антипов. — Это моя вина, я плохо объяснил. Попробую привести пример. Скажи, ты видел когда-нибудь кукольный театр? Или хотя бы кукольное представление? Когда кукловод управляет игрушками?
— Кукольник, что ли? Конечно, видел! Там, где я жил, почти каждый месяц на базар приезжал балаган. Кукол было завались! Правда, все истории были о любви… Представляете, господин? Такие красивые куклы, а все истории о любви! Ну не жалость ли? Ни одной хорошей истории!
— Отлично, что ты знаешь, — Виктор выглядел довольным. — А теперь представь, что всем этим кукольным балаганом управляешь ты. Представил?
— Я? Как я? — изумился Рикста. — Я — владелец, что ли?
— Допустим, владелец. Представил?
— Да, легко, если я — владелец! А много у меня артистов и повозок? Нельзя ли мне хотя бы пять больших телег? А лучше — десять!
— Все равно сколько телег. Просто представь. Ты показываешь представление, все идет как надо, но вдруг в ряды зрителей втискивается особенный человек.
— Почему особенный?
— Не перебивай, Рикста! Особенный потому, что ты сам сделал его особенным. Не перебивай, я сказал! Он протискивается, смотрит — и вдруг все твои куклы становятся живыми и настоящими. Настолько живыми, что никто не способен больше распознать куклу. Она становится неотличимой от человека. Даже куклы думают о себе не как о куклах. И твои фальшивые декорации тоже становятся натуральными. Они, конечно, не оживают, но игрушечные стены и комнаты превращаются в настоящие. И все потому, что на них смотрит особенный зритель. Потом зритель поворачивается и уходит, а куклы и декорации вновь становятся игрушечными. Понял теперь?
Рикста тоже сел на кровать. Он хмурился и чесал лоб.
— Этот зритель — вы, господин? — наконец спросил слуга.
— Да, я, — подтвердил Виктор. — Во время ритуала со мной случилась такая неприятность. Я стал человеком, в присутствии которого оживают куклы.
— А что же это за куклы? — спросил Рикста. — Как они выглядят? Вы же не имеете в виду обычных кукол?
— Конечно, не обычных. Я пока не знаю, откуда они берутся. Кукольник их достает и показывает мне. Думаю, что эти куклы могут обозначать реальных людей, а могут вообще быть ни на кого не похожими. Лябу, например, одна из кукол. Но она-то раньше была настоящей. Существовала такая девушка. Актриса! Давала представления в том разрушенном замке. Мне ее куклу подбросил кукольник. Вместе с этим. — Виктор показал на кольцо, охраняющее от стрел. — Это кольцо — тоже нечто вроде куклы, Рикста. Если я его оставлю здесь, а потом вернусь, то никакого кольца уже не будет. Оно существует, только пока я рядом. Как создаются такие куклы, тоже очень хочу узнать. Кеаль, например, нашел одного интересного паромщика, который ждет грозы. Тоже кукла, но появляющаяся сама собой исключительно перед лунным затмением.