В конце концов Антипов решил следовать принципам логики и гуманизма. Он лично осмотрел трупы «похитителей», чтобы выявить скрытые ненормальности, ничего не обнаружил и скрепя сердце постановил считать Лябу обычной девушкой. Правда, страдающей конфабуляциями. (Это словечко Виктору сообщил прежний приятель, студент-медик. Оно означает воспоминания о событиях, которые никогда не происходили в действительности.)
Вообще же в новом мире легендарий был достаточно прост. Вампиры, оборотни и прочие земные изобретения не встречались, а все «ужастики» сводились к нертам. Нерт представлял собой некую сущность, которая вселялась в тело мертвого человека, а потом демонстрировала провалы в памяти и явную тупость чувств. Бурлящая эмоциями Лябу под определение нерта не подходила. А платье и другие непонятные вещи не могли быть объяснены ни с какой точки зрения.
Виктор после некоторых колебаний все-таки отворил замок клетки, выпустил пленницу и, не сводя с нее глаз, сопроводил на поверхность.
— Если госпожа пойдет туда, — сказал Антипов, показывая на далекие огоньки, — то выйдет аккурат к трактиру. Хотя у трактирщика нет мест, он не упустит возможности оказать услугу вашему отцу и получить за это приличный куш. Упомяните и о трупах в подземелье. Пусть трактирщик их похоронит, а доспехи возьмет себе. До свидания, уважаемая Лябу, счастливо оставаться.
Он сделал знак Нарпу, сжимающему два трофейных меча, и Пестеру, держащему факелы, чтобы они двигались к Риксте. Виктор решил избавиться от спасенной как можно быстрее, больше не заморачиваться с этой загадкой и сконцентрироваться на своих проблемах. Однако у девицы было на этот счет другое мнение.
— Уважаемый Ролт, вы ведь дворянин? — с придыханием спросила она.
— Дворянин, — с неохотой признался Виктор.
— Но если так, то разве способны отправить на ночь глядя неизвестно куда беззащитную девушку?
— Способен, — покаялся Антипов, сокрушенно качая головой. Он прикоснулся к груди отточенным жестом патриота. — Госпожа, у меня ведь тоже сердце кровью обливается. Так и свербит, так и свербит: стонет о том, куда же в ночи пойдет такая милая слабая девушка! Я всей душой переживаю за вас! Но моя голова говорит совсем другое. А именно — что я, идиот, полез неизвестно куда и спас неизвестно кого. Идите с миром, госпожа. А я потом принесу жертвы богам, чтобы они помогли вам. Ну, хотя бы помогли задним числом. Я мысленно с вами. Прощайте.
На глазах Лябу выступили слезы и покатились но щекам крупными каплями. Она смотрела так трогательно и беззащитно, что Виктор дрогнул.