Наконец, Гидеон задернул шторы и, вернувшись к кровати, устроился рядом с Хоуп. Ее тепло и мягкость манили придвинуться ближе, и он ответил на этот зов. Он всегда знал, что если переспит с ней, то Хоуп потребует перевода, но все равно хотел ее.
В комнате для гостей на третьем этаже стояла двуспальная кровать, но сейчас ему было слишком лень идти туда и обосновываться. Комната главным образом использовалась как склад, но он содержал ее в порядке, поскольку там останавливалась Экей, а изредка и Мерси с Евой. Человек, предпочитающий одиночество, мог обустроить дом на пляже большим количеством удобных, ждущих гостей спален, только если он мазохист, а поскольку Гидеон таковым не являлся, их нехватка имела важное значение.
Единственная кровать в гостевой спальне сейчас стояла не застеленной, так как в понедельник перед отъездом в Шарлотт Экей сняла постельное белье. И потом, та комната была завалена кипой дел по нераскрытым убийствам, которые он принес домой. Он не испытывал желания возиться с приготовлением постели в другом месте во имя того, чтобы прослыть джентльменом. Его собственная кровать была теплой и мягкой, и он потянулся к Хоуп так, как мужчина тянется к своей женщине.
Его женщина. Хоуп много для него значила, но, определенно, не была его. И тем не менее, прежде чем заснуть, он перекинул руку через ее талию и притянул к себе.
***
Она спала настолько глубоко, что совсем не помнила, что ей снилось. Хоуп зарылась в мягкий матрац, пытаясь спрятаться от холода. Кондиционер, должно быть, выставлен на максимум. Удивительно, ведь мать была ярой сторонницей экономии электричества.
Воздух казался ледяным, но она чувствовала странное и уютное тепло. Будильник пока не звенел, значит можно поспать еще немного. Несколько драгоценных минут.
Затем, с внезапностью, заставившей ее дернуться, она вспомнила, где находится. Дом Рейнтри. Она заснула на кушетке, но сейчас лежала в другом месте. В кровати Рейнтри. Хоуп очень осторожно перевернулась лицом к спящему рядом мужчине. Она ощущала тепло по той простой причине, что к ней прижималось почти голое тело Гидеона.
Все еще полностью не проснувшись, она затихла насколько могла и принялась изучать его. Они лежали рядом, ближе, чем она предполагала когда-либо оказаться с этим мужчиной, которого поначалу даже подозревала в коррупции. Теперь она знала, что он не был грязным полицейским. Он просто был другим. Очень, очень другим.
Сегодня утром он выглядел прекрасно, ничуть не хуже, чем до ранения и воздействия лекарства. Во сне он выглядел немного проще, беззащитнее и был красив какой-то собственной мужской красотой. Но даже если Гидеон и знал о своей привлекательности, то в отличие от других мужчин не кичился ею. Он просто оставался