Бросается в глаза одна особенность периода, когда вводилась и начала в широких масштабах осуществляться новая экономическая политика. Эта особенность кажется, на первый взгляд, алогичной, внутренне противоречивой: с одной стороны, вводились далеко идущие послабления в экономической сфере, открывавшие широкую дорогу развитию частнособственнических отношений, в том числе капиталистическим отношениям. Довольно значительные масштабы получила практика сдачи предприятий и рудников в руки иностранных концессионеров. Проводились меры по либерализации торговли, управления промышленностью и т. д. Особой заботой государства стало наведение порядка в полностью рухнувшей финансовой системе. Были предприняты первые шаги в области разработки и введения новых законодательных норм. Все эти и другие меры экономического порядка, пользуясь современной терминологией, можно было бы охарактеризовать как меры, носившие в той или иной мере либеральную направленность.
Хотя, конечно, — и это обстоятельство заслуживает быть отмеченным особо — преобразования в экономической области проходили не стихийно, а под строгим государственным контролем. В этом смысле нет серьезных оснований говорить об утверждении чисто рыночных отношений в нэповской России. Отдельные элементы таких отношений, безусловно, внедрялись в экономическую жизнь страны, и уже сам по себе этот факт не мог не отражаться на общей ситуации.
Так вот, внутренняя противоречивость и алогичность ситуации заключалась в том, что она не только не сопровождалась, как можно было ожидать, отказом от жесточайшего политического режима, введением радикальных послаблений в политической сфере, а, напротив, нередко сопровождалась усилением политических репрессий. Эти меры затронули в первую очередь партию эсеров, а также частично и меньшевиков — давних и непримиримых политических противников большевизма.
В предыдущих главах уже давалась оценка позиции этих партий по важнейшим проблемам жизни в условиях борьбы с царизмом. В нынешних же условиях, после четырехлетнего господства большевистского режима, противостояние этих полярно противоположных большевизму политических сил приняло иные формы, соответственно изменившимся условиям. Противники большевизма, воспользовавшись введением новой экономической политики, усилили свою борьбу против правящего режима.
Критика НЭПа велась эсерами с левых социалистических позиций. В условиях начавшегося мирного развития страны эсеровская альтернатива этого развития, предусматривавшая демократизацию не только экономической жизни, но и политического строя, не могла не стать привлекательной для широких масс. Понимая это, большевики приняли все возможные меры для того, чтобы дискредитировать идеи и политику партии социалистов-революционеров и методом политических запретов устранить ее с политической арены. На основе весьма сомнительных фактов, а нередко и совсем голословно, партия эсеров обвинялась не только в организации различных антисоветских заговоров, мятежей, террористических актов и политических диверсий, но и в прямом бандитизме — уничтожении хлебных запасов, скота, с.-х. инвентаря и т. п. акциях. Хотя справедливости ради, надо отметить, что эсеры вели активную антисоветскую работу. Поэтому представлять их в виде этаких невинных политических голубков — значит идти против фактов. Власти организовали широко рекламировавшийся процесс против эсеров. ЦК РКП (б) отнес этот процесс к «числу крупных политических событий» 1922 года. Большевики обвиняли партию эсеров во всех политических преступлениях и грехах.