О взаимоотношениях внутри самой «тройки» также нельзя сказать ничего хорошего. Это был политический союз совершенно разных по своим устремлениям и складу мышления, не говоря уже о личных качествах характера, личностей. Зиновьев претендовал на право быть первым среди равных (primus inter pares), хотя ни интеллектуальными, ни волевыми качествами для этого он не обладал. Менее амбициозный и более интеллектуальный Каменев, по не вполне понятным причинам, как правило шел в фарватере Зиновьева. Качества Сталина как политика и как личности мною уже достаточно подробно описаны. У него были все предпосылки для того, чтобы стать не только первым среди равных, но и вообще первым и единственным лидером. Роковой ошибкой двух других членов триумвирата являлось то, что они фатально недооценивали Сталина и как политика, и как политического бойца, не говоря уже о его способностях к маневрированию, умению с фантастической способностью использовать в своих интересах малейшие промахи своих реальных и потенциальных противников и соперников. Безусловно, его слабым местом было то, что он находился в состоянии серьезного политического и личного конфликта с Лениным. Но поскольку вождь оказался недееспособным, то этот недостаток не мог уже играть решающей роли в соперничестве в рамках триумвирата. Тем более что на первых порах и Зиновьев, и Каменев оказывали поддержку Сталину, доказывая, что критика Ленина носит не всегда справедливый и обоснованный характер. К тому же, сами они в завещании Ленина были охарактеризованы как деятели, выступившие против Октябрьского переворота. А это обвинение звучало гораздо более серьезно, чем обвинение Сталина в грубости и нелояльности по отношению к товарищам.
Словом, это был союз людей, которых объединяли не позитивные, созидательные цели, а скорее негативные — нанести поражение общему противнику — Троцкому — и оказывать помощь и поддержку друг другу до тех пор, пока это будет им выгодно. Триумвират был образчиком беспринципной политической сделки. Ясно, что у него не могло быть и будущего.
До поры до времени его участники демонстрировали свое единство и общность взглядов. Но это не выходило за рамки тактических маневров, в которых каждый преследовал свои собственные цели. В силу естественных причин, поскольку приходилось сталкиваться со многими сложными проблемами и решать их, спектр разногласий между членами «тройки» не только становился все более очевидным, но и непрерывно расширялся. Единственное, что не вызывало особых трений между ними, было отрицательное отношение к Троцкому. Хотя и здесь, необходимо сделать существенную оговорку: Сталин, как политик более широкого формата, способный видеть перспективу развития событий, порой проявлял готовность пойти на некоторые компромиссы с Троцким, которого он, не без задней мысли, также имел в виду использовать в своем противоборстве с двумя другими членами триумвирата при подходящих обстоятельствах. Об этом красноречиво свидетельствует выдержка из заключительного слова Сталина на XII съезде (эта выдержка, кстати, не вошла в опубликованный тогда стенографический отчет). Из слов Сталина и всей линии его поведения явствует, что в тот достаточно трудный для него период он стремился к определенному компромиссу с Троцким.