Ну и еще один выигрыш состоял в том, что уплаченные за перевозку деньги оставались внутри державы, а не уходили из нее, в первую очередь, англичанам — за проход по Суэцу, за стоянки, за пользование угольными станциями и так далее.
Едва только закончилась основная чистка Маньчжурии и отправленные сюда войска начали возвращаться в места постоянной дислокации, я затребовал себе все необходимое для интенсификации боевой учебы флота в полном объеме. Вернее, с запасом. У меня тут возникла даже идея заказать для Тихоокеанского флота срочное изготовление новых орудийных стволов, а установленные на кораблях и береговых батареях в учебных целях расстрелять до упора. Но уж слишком дорого это должно было обойтись. Витте грудью ляжет, а отсюда, с Дальнего Востока, с помощью одних телеграмм мне с ним сражаться бесполезно. Большую часть стволов главного калибра нужно везти морем. Грузоподъемность нынешних вагонов составляла всего около пятнадцати тонн, а стволы орудий самых крупных калибров весили от двадцати до сорока пяти тонн. Да и боязно было, если честно, — ну как японцы от отчаяния войну раньше начнут, а у нас тут стволы орудий расстреляны?.. Короче, я решил ограничиться менее затратными мероприятиями. Впрочем, менее затратными они могли считаться только на фоне этой моей идеи. Но тут уж Витте пришлось потерпеть…
В общем, за эти два года боеготовность и боеспособность Тихоокеанского флота поднялась довольно заметно. Однако за это время мне стало понятно, что, если мы хотим иметь на Тихом океане сильный флот, самой насущной задачей для нас здесь является не столько даже строительство военно-морских баз и укреплений или усиление флота, а скорейшее развитие промышленной базы. Десяток-другой паровых корветов мы, конечно, содержать и снабжать могли и при отсутствии промышленной базы, но полноценный современный флот — точно нет. Развивать промышленную базу я планировал именно в своих границах. Горнорудные активы Маньчжурии и Кореи я знал неплохо, но строить там промышленные предприятия… ну уж нет. Как оно там, в будущем, повернется — кто его знает? Вполне может оказаться, что все построенное вследствие всяких там войн и революций попадет в чужие руки. Как это, скажем, произошло с Порт-Артуром и Дальним, которые даже еще и закончить не успели, а они уже в лапах японцев. Или с Финляндией, уже сто пятьдесят лет, до самого моего переноса сюда, с удовольствием пользующейся Сайменским каналом, построенным за счет бюджета Российской империи. А свою территорию за Амуром нам, скорее всего, удастся удержать при любых катаклизмах. Во всяком случае, до 2011 года — точно. Ну а как там оно дальше повернулось, после того как я провалился сюда, — сказать не могу. Но и этот срок неплох. Тем более что есть шанс, что здесь все пойдет еще лучше. Так что заводы будем строить там. А вот сырье — железную руду, уголь, полиметаллические руды и прочее будем возить отсюда, из Маньчжурии. Ну, может, обогатительные фабрики здесь построим, чтобы так уж много пустой породы не таскать, и всё. Кац пару дней отдохнет и снова ринется в бой за концессии. С корейскими-то он разобрался еще до своего отъезда в САСШ — с такими, как у нас, отношениями с корейскими властями это было несложно, — а вот маньчжурские по большей части находились в подвешенном состоянии. У меня было предположение, что палки в колеса мне пыталась втыкать сама императрица, но меня это не особенно волновало. При том уровне коррупции, которым отличалось цинское правительство, даже сама Цы Си не сможет послужить для меня препятствием к достижению моих целей. Если мне придет в голову за это заплатить — ее саму упакуют и доставят пред мои светлые очи в связанном виде. Найдется кому. Более того, желающие еще и передерутся между собой, стараясь угодить мне.