— А если мы не расположены к путешествию? — Как им бежать, если Муромский станет держать их на привязи? Как найти Илону? При мысли о том, что возможность разыскивать Илону у него отняли, Адам испытал несказанное облегчение и тут же проклял сам себя за позорную слабость.
— Я пообещал вам свободу «в пределах разумного». И нахожу, что приглашение провести время в моем имении за пределы разумного не выходит. Или у вас другие планы?
В глазах генерала мелькнуло подозрение, и Адам сдался.
— Что вы, о чем разговор!
— Тогда… — Муромский развел руками, — попрошу вас и вашу очаровательную жену быть готовыми выехать на рассвете.
— Мы с нетерпением предвкушаем эту поездку, генерал. — Адам коротко поклонился.
Узкая горная дорога петляла между скал. Но вот начался спуск. Ландшафт изменился: вместо диких скал взгляду открылись возделанные виноградники и сады. И на Жюли нахлынуло чувство узнавания.
Сколько раз слышала она рассказ родителей о бегстве из Петербурга через заснеженные русские степи в Крым! Особенно завораживали юную княжну описания последнего этапа путешествия. Она словно ощущала изобилие красок и ароматов, где солоноватый морской бриз сливался с душистым запахом цветущих деревьев. Теперь, когда карета, мерно раскачиваясь, катилась по той же самой дороге, Жюли казалось, будто она уже проезжала в этих местах.
Карета остановилась у внушительного особняка, серые стены которого оплетали розы и глицинии. Жюли смотрела на тот самый дом, где прошло счастливое детство отца. И необъяснимое, страшное предчувствие, ни с того ни с сего накатившее накануне ночью и подсказавшее, что именно за этими стенами Илона ждет Адама, превратилось в твердую уверенность. Еще несколько мгновений — и ее возлюбленный воссоединится с невестой, а она останется одна.
Жюли украдкой коснулась рукой живота. Нет, не одна. У нее будет ребенок, подаренный Адамом. Жюли улыбнулась, словно бросая вызов тревожным предчувствиям и отзываясь на тихую радость, переполнившую душу.
Двери особняка распахнулись. Слуги в причудливых костюмах высыпали наружу и выстроились по обе стороны лестницы. И мужчины, и женщины были одеты в просторные восточные шальвары и яркие рубашки. Темные, подкрашенные хной волосы женщин украшали вышитые шапочки. Кисейные чадры закрывали их лица от носа до подбородка.
— А где та парочка? — раздался зычный голос генерала. — Почему их нет здесь?..
Не успел он договорить, как на верхней площадке лестницы появились мужчина и женщина. Одетые так же, как и прочие, они тем не менее отличались от остальных более светлой кожей и волосами.