– Мы ее никуда не девали, – услышал он сзади голос Дрю. – Она здесь.
Джеймс с трудом обернулся и увидел сначала Дрю, а за ним – на диване – без чувств, бледная как смерть, лежала Джорджина.
– Что за черт! – Джеймс со страшным выражением лица бросился к дивану. Дрю попытался его остановить. Они столкнулись, и он отлетел к стене, на которой от удара сдвинулись со своих мест картины. В соседнем зале одна из служанок, напуганная неожиданным шумом, уронила поднос со стаканами.
– Пускай его, Уоррен! – предупредил Томас. – Он не сделает ей ничего плохого. – Потом сказал Джеймсу: – Она просто упала в обморок, насмотревшись на вас.
– Она никогда не падала в обморок! – настаивал Бойд. – Я вам говорил, что она притворялась, не хотела слышать, как Клинтон орет на нее.
– Тебе бы следовало побить ее при случае, Клинт, – это проворчал, кажется, Уоррен, на которого братья бросали отчаянные взгляды.
И неожиданно прореагировал единственный посторонний:
– Я убью всякого, кто до нее дотронется своей поганой рукой. – Джеймс стоял на коленях у дивана, осторожно похлопывая Джорджину по серым щекам и пытаясь ее приподнять.
В зловещей тишине Томас посмотрел на Клинтона и спокойно сказал:
– Я тебе говорил.
– И я тоже. Все больше оснований, чтобы не ввязываться в это дело.
– Если вы не возражаете, его можно было бы просто отвести к губернатору и повесить, вот и все дело.
– Все-таки он обесчестил ее, Уоррен, – напомнил Клинтон, – Поэтому прежде всего надо поправить положение свадьбой, а потом все остальное.
Джеймс, однако, плохо слышал, о чем они говорили. Ему совсем не нравился цвет лица Джорджины. Кроме того, она едва дышала. До этого сам он никогда не имел дела с женщиной, упавшей в обморок. Находился кто-нибудь, кто в подобных случаях совал под нос пострадавшей нюхательную соль. У ее братьев она наверняка есть. Может, подойдут жженые перья. Интересно, чем набит этот диван?
– Можно попробовать пощекотать ее пятки, – предложил Дрю, стоя за спиной Джеймса. – Они очень чувствительны.
– Я знаю, – ответил Джеймс, вспомнив, как однажды он невзначай провел рукой по ее ступне, и она лягнула его так, что он слетел с кровати.
– Вы знаете? Какого черта вы знаете?
Джеймс вздохнул, услышав враждебность в голосе Дрю.
– Милый мальчик, неужели вы думаете, что я занимаюсь такими детскими шалостями, как щекотка?
– Меня интересует, какими шалостями вы занимались с моей сестрой?
– Не больше, чем вы уже предполагаете.
Дрю напрягся и ответил:
– Я вам вот что скажу, англичанин: вы сами копаете себе глубокую яму.
Джеймс посмотрел на него через плечо.