– Андерсен.
– Мэлори? – столь же кратко процедил Уоррен.
Тут Джеймс расхохотался и заключил в объятия Уоррена и Джорджину.
– Боюсь, что мне придется сдаться первому, – сказал он, продолжая смеяться. – Видно, ты никогда не сможешь научиться ненавидеть кого-нибудь так, как это положено в приличном обществе.
– Как это понимать? – насторожился Уоррен.
– Считается, что ты очень любишь всякие ссоры, мой дорогой.
– Я бы попросил…
– Уоррен! – резко выкрикнула Джорджина. – Прошу тебя, ради Бога!
С минуту он смотрел на нее. Потом с видом явного неудовольствия протянул Джеймсу руку. Джеймс охотно принял это натянутое мирное соглашение, продолжая улыбаться.
– Я понимаю, какую досаду тебе приносит все это, старина. Но будь уверен, твоя сестра остается в руках у человека, любящего ее так, что из нее дух вон.
– Дух вон? – нахмурилась Джорджина.
Золотистая бровь Джеймса изогнулась, он понаблюдал за эффектом, произведенным его фразой, затем снял напряжение:
– А разве ты не теряла дыхание в постели со мной пару часов тому назад?
– Джеймс! – возмутилась Джорджина, щеки ее вспыхнули. Как мог он вымолвить такое в присутствии Уоррена и всех гостей!
Но концы губ Уоррена внезапно дрогнули и слегка двинулись вверх.
– Ладно, Мэлори. Ты здорово это сказал. Увидишь, если ты и дальше будешь заботиться, чтобы моя сестра была счастлива, мне не понадобится больше приезжать, чтобы убить тебя.
– Так-то лучше, парень, – воскликнул Джеймс, смеясь. – Джорджи, а ведь он исправляется. Убей меня Бог, если это не так.