– Вы не посмеете! Вы заботитесь только брат о брате и не принимаете во внимание мою жену.
– Полагаю, милый мальчик, это не так уж и плохо, – сказал Джеймс и улыбнулся, глядя, как Николас благоразумно удалился.
– Парень своего не упустит, – смеясь, заметил Энтони.
– Я начинаю смиряться с ним, – сказал Джеймс. – Черт бы меня побрал, я слишком со многим начинаю смиряться!
Энтони еще громче рассмеялся, глядя, как Джеймс посмотрел в сторону Уоррена Андерсена.
– Старина Ник прав. Этот парень не очень-то тебя любит.
– Да, и уверяю тебя, это навсегда.
– Ты думаешь, у тебя еще предстоят неприятности с ним?
– Да нет. Слава Богу, между нами будет надежно лежать океан, и очень скоро.
– Однако он всего лишь защищал свою сестру, – заметил Энтони. – Он вел себя так же, как мы вели бы себя, коснись дело Мелиссы.
– Ты что, хочешь отказать мне в праве ненавидеть его? Особенно учитывая то, что он заслуживает ненависти.
– Ни в чем я не собираюсь тебе отказывать, – сказал Энтони, дождался, когда Джеймс проглотит очередной глоток бренди, затем добавил: – Между прочим, Джеймс, разве я не говорил тебе, как я люблю тебя?
Несколько капель бренди выплеснулись на ковер.
– О Боже, всего несколько рюмок, и ты становишься сентиментальным!
– Нет, ты скажи, говорил я или нет?
– Что-то не упомню.
– Ну так считай, что я говорю тебе.
Выдержав паузу, Джеймс проворчал:
– Что ж, считай, что и я тебе сказал.
Энтони усмехнулся:
– Я и старших люблю, но никогда не скажу им об этом. Для них это будет шок, ты понимаешь.
Джеймс подвигал бровью:
– А на меня, значит, можно обрушиваться?
– Конечно, можно, старина!
– С чем обрушиваться? – спросила, подходя, Джорджина.
– Так, ни с чем, моя милая. Мой братец, как всегда, словно шило в заду…
– Полагаю, не в такой степени, как мой?
Джеймс тотчас насторожился:
– Он что, сказал тебе какую-нибудь гадость?
– Нет, разумеется, нет, – уверила она его. – Он никому еще ничего не сказал за весь вечер. – Она вздохнула. – Что, если ты, Джеймс, первым начнешь…
– Прикуси-ка язычок, Джорджи, – воскликнул он, изображая ужас на лице. – Мы находимся с ним в одном помещении. Полагаю, что этого и так вполне достаточно.
– Ну Джеймс, – льстиво заканючила Джорджина.
– Джорджи! – угрожающе произнес он.
– Ну пожалуйста!
Энтони стал смеяться. Он видел, что его брат медленно погибает. Его смех стоил ему гневного взгляда, которым одарил его Джеймс, разрешая своей жене препровождать его на другой конец гостиной, туда, где находился ее несносный брат.
Ей пришлось снова применить толчок локтем под ребра, и лишь после этого Джеймс раскрыл рот и процедил: