– Джордж?
Она решила притворяться спящей. Но к чему это притворство? Может быть, ему нужно, чтобы она сбегала в кубрик и принесла поесть. От этого она не устанет.
– Да?
– Я не могу уснуть.
Она повращала глазами, пытаясь понять, что происходит.
– Что я могу сделать?
– Может быть, почитаешь мне немножечко. Зажги лампу.
Ей не оставалось ничего, как слезть с гамака. Он ведь предупреждал, что может позвать ее ради этого. Но она сейчас не спала, так что для нее его просьба не создавала особых неудобств. Она знала, почему не спала. Но мучилась догадками: почему же не спит он?
Она зажгла лампу, висевшую над ее кроватью, и с лампой в руке прошла к книжному шкафу.
– Есть здесь что-нибудь такое, что вы особенно хотели бы послушать, капитан?
– Тонкий томик, на нижней полке, крайний справа. Он должен подействовать. И притащи стул. Мне нужно, чтобы читали спокойным, тихим голосом, не кричали через всю комнату.
Она секунду помедлила. Ей действительно претила идея находиться близ его кровати. Но она успокоила себя соображением о том, что он укрыт одеялом и ей не нужно на него смотреть. Ему же необходимо, чтобы она читала, и, может быть, книга окажется достаточно скучной и вызовет сон и у нее.
Она поставила лампу на обеденный стол и уселась в футе от его кровати.
– По-моему, там одна страница помечена, – сказал он, как только она разместилась на стуле. – Можешь начать оттуда.
Она нашла указанную страницу, прочистила горло и начала читать.
– «Вне всяких сомнений, что я впервые видел такие большие и округлые. Мне хотелось кусать их». («Боже, какая галиматья. От этой книги мы быстро уснем. Оба».) «Я потрогал один и услышал ее голос наслаждения. Другой попал ко мне в рот. О, небеса! О, сладость. О, удовольствие от этих сосков, от этой груди!…»
Джорджина захлопнула книгу в ужасе.
– Это… это…
– Да, я знаю. Это называется «эротика», дорогой мальчик. Не говори только, что не читал этого мусора раньше? Все мальчики твоего возраста читают, те, что могут читать.
Она понимала, что должна быть одним из таких мальчиков, но была слишком потрясена, чтобы думать об этом.
– Но я – нет.
– Опять врешь, Джордж? Тогда читай. Найдешь ее познавательной, больше ничего.
В это время она больше всего ненавидела необходимость маскироваться. Джорджине хотелось закрыть уши и не слушать о развращенности мальчиков. Но Джорджи должен быть только доволен.
– А вам нравится этот мусор, как вы выразились?
– Милостивый Боже, нет. Если бы нравился, я бы не попросил это читать, чтобы скорей уснуть.
Это было сказано поучительным тоном, что ее еще больше смутило. Но даже под угрозой пытки она не смогла бы открыть снова эту отвратительную книгу… по крайней мере не при нем.