Глория натянула купальную шапочку, чтобы не намочить волосы.
А после дебютной лекции можно будет плотно засесть за компьютер и отыскать в Интернете адекватное название для беленького, атласного, благоухающего первенца.
Глория сделала воду погорячей.
Хотя, конечно, лучше было бы подыскивать имя для настоящего первенца — орущего и сосущего…
Глория дотянулась до флакона с гелем.
Если, конечно, это будет мальчик.
Глория откинула пробку.
С девочкой-то все проще, без вариантов: только Глория.
Гель, охлаждая разогретую кожу, медленно и вязко потек по грудям, животу и спине.
Дочка вся будет в маму-аспирантку — ласковая, верная, чуткая, добрая, трудолюбивая.
Глория захватила подмышки.
А самое главное — умная.
Глория обработала маленькие острые холмики, которые университетский профессор анатомии называл чуть нараспев — молочные железы.
И такая же невезучая.
Глория занялась тем, что почтеннейший и титулованный профессор, давно утративший даже намек на сексуальность, именовал академично, бесстрастно и суховато, прибегая лишь к мертвой латыни.
Невезучая по линии мужчин.
Глория, припомнив еще с десяток профессорских терминов, разразилась звонким смехом.
Нудный старикан напрочь позабыл, что когда-то балдел от женских прелестей и наверняка, по уши влюбленный, именовал притягательные части тела гораздо поэтичней и разнообразней.
— Как там у шотландского барда про девичьи груди?.. Метель, наверно, намела два этих маленьких холма…
Глория прослезилась — то ли от умиления, то ли от досады.
— А самый мудрый из царей тоже неплохо сказал о грудях невесты: пара молоденьких серн, пасущихся между лилиями.
Глория смыла непрошеные слезы.
— Куда профессорам анатомии до влюбленных поэтов и царей, охваченных страстью.
Глория бодро присвистнула.
— Рано или поздно любовь приходит к каждому человеку.
Но слезы снова — предательски, на рефлекторном уровне — проступили, не давая расслабиться.
— Неужели мне никогда, никогда, никогда не услышать подобных слов?
Глория плакала тихо и долго, стоя под горячим душем, не приносящим облегчения.
— Ни-ког-да…
Как правило, упругие водяные струи и ароматный гель очень быстро приводили расстроенную девушку в академическое чувство.
Но в этот раз почему-то интенсивное намыливание и энергичное смывание абсолютно не помогало.
Как и воспоминание о невнятном гадании.
Ну почему левая не помедлила хотя бы минутку?
И, чтобы больше не забивать голову идиотскими мечтами о пылкой, страстной, всепоглощающей любви, аспирантка принялась вслух повторять тезисы к грядущему семинару:
— Известно, что к семейству розоцветных относятся груша, яблоня, персики, слива и вишня!