Аспирантка, жаждущая всего лишь эфирной нирваны, хотя бы на полчаса, без малейшего сожаления рассталась с недвижимым покойником.
Но тут же на экране образовался оживший и бодренький мертвец.
Аспирантка уничтожила гада-зомби нажатием упругой кнопки.
Потом дистанционный пульт впал в длительный зеппинг.
Вампир с клыками, нацеленными на чужую аорту, тоже не подходил в качестве релаксационного средства.
Как и бравый шериф, стреляющий с обеих рук из короткоствольных револьверов.
Крутая эротика в исполнении пары дебелых лесбиянок не вдохновила.
Политическое ток-шоу с постными физиономиями престарелых сенаторов и вальяжной агрессивностью ведущего — тем более.
Были изгнаны с экрана пара мыльных комедий, сопровождаемых закулисным, всегда одинаковым хохотом, похожим на ржание табуна лошадей.
И снова мордобой, пальба и погони…
Глория Дюбуа, устав нажимать кнопки, остановила невольный выбор на жуткой сцене.
Полуобнаженный громила в кожаном фартуке занес тяжелый лом над головой визжащей от ужаса хорошенькой блондинки…
Глория, словно зачарованная ужасом, смотрела на сцены жестокой бойни.
А когда мерзкий тип в плаще цвета свежей крови пронзил убегающего мужчину средних лет шпагой и довольно перекрестился, Глория Дюбуа поняла, что на экране материализовались ее сны и догадки.
Телевизор во всей полноте явил жутко-красочные детали Варфоломеевской ночи.
Нервы аспирантки сдали окончательно. Резким движением выключив телевизор, она направилась на кухню, сочтя необходимым поужинать.
Глория заглянула в холодильник.
Нет, сил на ужин, даже импровизированный, не осталось совсем. Да и аппетита не было.
Глория залпом выпила прямо из пакета литр цитрусового сока из смеси апельсинов, мандаринов и лимонов.
Нет, пора заканчивать этот чересчур затянувшийся вечер.
Глория сунула в рот сразу три мятных жвачки.
Слишком много было пережито и передумано за этот бесконечно длинный день, слишком много.
А ведь имя-то розе так и не придумано.
Глория отправилась в душ.
Как и утром, аспирантка не жалела геля.
…Нет, Безымянная красавица должна достойно выдержать испытания Черной росой, если устояла против ложной мучнистости, ржавчины и септориоза.
Густые волосы Глории, нахватавшие дорожной пыли и гари, потребовали шампуня.
Она совершала привычные движения, а опасные вопросы сами по себе снова возникали в утомленном сознании.
Может, кареглазый давно женат?
Может, у русоволосого куча детей?
Может, он вообще не интересуется женщинами?
Она ведь совершенно ничего о нем не знает…
Глория сделала душ прохладным.
Пусть будет то, что будет.
Еще пара таких деньков — и можно сказать, что жизнь прожита не зря.