Райский остров (Картленд) - страница 3

— Что же такое могло произойти? — спросил граф.

При этом он с беспокойством подумал, не стало ли королеве известно о его участии в одной злосчастной вечеринке две ночи тому назад.

На протяжении всего инцидента графа не покидала уверенность, что поведение его гостей, без сомнения, вызовет громкий скандал, если на следующий день кто-нибудь проговорится. Но мужчины, даже голландцы, обычно допускают некоторые вольности с особами, которые принадлежат к театральному миру, что же в таком случае говорить о легкомысленных темпераментных французах?

Он полагал, что вряд ли королеве в точности сообщили все подробности этого прискорбного происшествия, хотя никогда нельзя быть уверенным в том, что именно злорадные недоброжелатели могут нашептать ей на ухо и какие из рассказанных ей историй она посчитает целесообразным оставить у себя в памяти.

— Что так расстроило вас, Ваше Величество? — спросил он. — Если это касается меня, я могу лишь выразить мои глубокие сожаления, что вас могли побеспокоить по столь ничтожному поводу.

Он всегда обращался к королеве весьма церемонно, зная, что она предпочитает, чтобы он не афишировал их родственные связи.

— Я действительно расстроена, — отвечала она. — И боюсь, Виктор, что вас ожидают неприятности. И весьма серьезные.

Граф молча приподнял брови, ожидая продолжения.

В действительности он не слишком опасался последствий происшествия этого вечера. Просто он слишком хорошо знал, как некоторые пикантные подробности могут быть преувеличены и искажены сплетниками, в которых не было недостатка в придворных кругах.

Королева Даугер сделала глубокий вдох, словно пытаясь укрепить свой дух, а затем произнесла:

— Луиза Ван Хейдберг покончила жизнь самоубийством прошлой ночью.

Она произнесла это без всяких эмоций, и все же казалось, что ее бесстрастный голос эхом разнесся по всей комнате.

Граф недоверчиво уставился на нее.

— Я не верю этому, — наконец сумел произнести он.

— Это правда. Она приняла дозу лауданума, достаточную, чтобы убить двух сильных мужчин, и когда служанка обнаружила ее утром, она была мертва уже несколько часов.

— Боже мой! — воскликнул граф.

Затем, забыв всякий этикет, он прошел через покои к окну и, глядя в сад, пустой и притихший под блеклым ноябрьским небом, попытался собраться с мыслями.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ваше имя не упоминалось в связи с этим, — произнесла королева после минутного молчания. — И постараюсь предотвратить любой скандал.

— Но почему вы считаете, что я имею к этому отношение?

— Потому что между Луизой и ее супругом произошла ссора именно из-за вас.