А затем она открыла глаза…
На обратной дороге граф клял себя на чем свет стоит за то, что оказался таким легковерным дураком и позволил так обмануть себя.
В его ушах все еще звучали слова Роксаны о том, что это ее ребенок, но что самое отвратительное и унизительное для него, графа, это то, что она даже не знала, кто его отец.
Губернатор говорил о ее многочисленных любовниках. Один из них, вероятно, обладал светлыми золотистыми волосами и скорее всего был голландцем.
Граф без конца повторял себе, что он ее ненавидит.
Из-за ее вероломства он чувствовал, как что-то разрушилось у него внутри, что-то необыкновенно прекрасное и восхитительное, и теперь он с болью думал, что потерял это — и, по всей видимости, потерял навсегда.
«Я ненавижу ее!» — повторял он снова и снова, возвращаясь назад по тропинке через лес, пока не выехал к широкой дороге, ведущей к дому губернатора.
Однако стоило ему подумать о том одухотворенном выражении, которое было на ее лице, когда она смотрела на свои статуи, о тех важных и интересных вещах, которые они обсуждали в ее студии и потом по дороге на кетьяк, ощутить снова тот огонь, который охватывал их обоих от одного только прикосновения их рук, как к нему пришло понимание того, что это не ненависть сейчас сжигает дотла его сердце, а нечто совсем иное.
Добравшись до дома губернатора, он отправил своего камердинера за вином и выпил залпом несколько бокалов. Любой из друзей графа, стань он свидетелем этой сцены, был бы несказанно удивлен увиденным. Да и камердинер смотрел на него с изумлением.
Он никогда не видел своего хозяина невоздержанным как в еде, так и питье. Вернее, он не мог припомнить ни одного случая, когда бы граф пил так рано и в одиночестве, без хорошей компании за обильным столом.
Так или иначе, но сам граф так никогда и не мог потом точно вспомнить, что же с ним происходило после этого.
Он заставил себя разговаривать с людьми, которые были приглашены на встречу. Он выдержал нескончаемый обед с большим количеством гостей, многих из которых он не раз встречал и раньше, и все это время он вел себя так, будто прекрасно себя чувствовал, был всем доволен, и даже смеялся шуткам губернатора.
Когда же наконец он смог добраться до своей комнаты и остался один, у него появилось почти непреодолимое желание помчаться сквозь ночь к дому Роксаны и вопреки всему убедиться, что он ошибся.
Затем благодаря усилию воли он заставил себя думать, что ей больше не удастся обмануть его и все, что было между ними, прошло безвозвратно.
Он спал совсем немного и наутро, выпив немного бренди, злой, встревоженный и не выспавшийся, чувствовал себя совсем разбитым.