— Сэр, вы не подадите старому пирату пару пиастров? — раздался за его спиной хриплый голос.
Моряк удивленно обернулся, по-русски он не понимал ни слова, и, спросил что-то по-французски.
— Черт, как же тебе это сказать-то? — пробормотал Астафьев. — Говорила ведь мама в детстве: учи языки сынок!
Он рассматривал своего невольного слушателя, одним своим глазом. Тот был молод, высок, белобрыс, и до изумления холен. Вряд ли этот лощенный щеголь был террористом, но и расспросить его о том, что происходит в рубке, Юрий из-за незнания языка не мог. Между тем моряку все это надоело, он пробормотал: — Пардон, — и повернулся, чтобы уходить. И тогда Юрий нашел только одно средство, чтобы остановить своего неудачного собеседника — он со всей силу ударил его костылем по шее. Моряк башенным краном завалился у его ног. Посмотрев на лежащее у его ног тело, Астафьев взялся за рацию.
— Моше, ты где?
— Пытаюсь разговорить этого чертова алжирца.
— Брось его, у меня есть птица покрупней, офицер, может штурман, он только что вышел из рубки. Я не могу его допросить, так что иди сюда, на той же палубе ближе к носу.
Моше со всей силы ударил Анри в челюсть, и оставив связанного террориста лежать без чувств, побежал на помощь Астафьеву.
Шимон нашел трюмного боцмана там, где он и должен был лежать — в ларе для канатов. Он, может, и прошел бы мимо, но увидел на полу несколько капелек уже подсохшей крови. Рассмотрев усатое лицо старого моряка, израильтянин обшарил его карманы, и нашел там мало интересного. Но вот под телом боцмана лежал рабочий планшет с прикрепленными к нему прищепками бумагами. Сверху всех документов были квитанции на получения какого-то груза. Было написано три ящика, а потом рукой боцмана нарисована цифра два, и восклицательный знак. Чуть подумав, Шимон продолжил свое движение вниз. Вскоре он подошел к небольшой каптерке, из которой доносились азартные возгласы игроков в карты. Это была трюмная команда, всего четыре человека, отвечавшие на лайнере за сохранение грузовых пересылок.
— Азартные игры на корабле запрещены с семнадцатого века, — с улыбкой заметил Шимон, входя в каптерку.
— Да? Вот удивил то! И что нужно палубной швабре у нас в трюме? — насмешливо спросил один из игроков, с длинными, галльскими усами, глянув на нашивки на форме незнакомого матроса. — Поучать нас тому, что мы можем делать, и что не можем?
— Да нет, мне интересно другое. Вы выдавали этот груз? — он показал усатому документы, найденные им у боцмана.
— Да, и что, есть претензии?
— Да. Говорят, что нужен третий ящик. Где он?