Первая леди знала, что все должно было закончиться именно так. Даже когда все было тихо, даже когда она впервые осознала, с кем связалась, пусть и невольно, даже когда, казалось, для беспокойства не было никаких причин, она знала, что добром это не закончится. Она знала, что за эту страшную ошибку ей придется заплатить дорогой ценой.
Сзади прогремели еще два выстрела, а потом прозвучал последний, эхом отразившийся от высоких деревьев. При каждом выстреле первая леди испуганно вздрагивала. Кто стрелял? Римлянин или… Она не хотела, чтобы Уэс погиб.
Прошло столько лет, а она так и не смогла избавиться от чувства вины за смерть Бойла и ранение Уэса тогда, на гоночном треке. Вот почему она всегда старалась поддерживать его… и не сказала ни слова против, когда муж снова взял его к себе. Но теперь, когда Уэс узнал правду… Она тряхнула головой. Нет. Ее обманом ввели в заблуждение. Она ни в чем не виновата. И только старалась помочь.
Первая леди свернула направо, за угол, и ее каблучки застучали по асфальту, когда она вышла на небольшую парковочную площадку, протянувшуюся вдоль южной стороны кладбища. В этот час здесь было пусто — если не считать блестящего черного внедорожника, в котором они с Римлянином приехали сюда.
Подбежав к водительской дверце, она распахнула ее и забралась на сиденье, мысленно репетируя свои будущие показания. С учетом того, что Нико по-прежнему скрывается где-то рядом… и простреленная рука Лизбет… да, все должно получиться. Америка очень любит во всем винить психопатов. И даже если Уэс умудрился остаться в живых…
Прикидывая различные варианты, первая леди протянула руку, чтобы поправить зеркальце заднего вида. Сзади раздалось резкое шипение. В тыльной стороне ее ладони появилось маленькое черное отверстие, а зеркальце разлетелось вдребезги. Поначалу она даже не почувствовала боли. В уцелевших осколках она увидела на заднем сиденье знакомую фигуру, перебиравшую пальцами деревянные четки.
— Я видел, как вы приехали, — спокойно сообщил ей Нико.
— О боже… моя рука, — всхлипнула первая леди, зажимая рану. Теперь пришла боль, огненной иглой ударив в локоть и предплечье.
— А вы, оказывается, выше ростом, чем я думал. Во время предварительных слушаний о моей вменяемости вы сидели.
— Пожалуйста! — взмолилась она, и глаза ее наполнились слезами. Рука онемела до плеча. — Пожалуйста, не убивайте меня!
Нико не пошевелился, его правая рука с револьвером лежала на коленях.
— Я удивился, когда увидел вас с Номером Первым. Как они его называли? Римлянин? Он и мне сделал больно.